Губернатор являлся главой Особого комитета для заведывания Всероссийской подпиской на сооружение в Костроме памятника 300-летию Дома Романовых, как представитель архивной комиссии в комитете по устройству памятника 300-летия Дома Романовых 10 августа 1912 года подписал договор о строительстве памятника со скульптором А. Адамсоном. О памятнике Шиловскому пришлось вспомнить 15 сентября 1917 года: «Производимая эвакуация Петрограда поставила весьма остро вопрос об участи медной бронзы в количестве 2–3 тысяч пудов, предназначавшейся на исполнение памятника в Костроме и ныне хранящейся при мастерской академика Адамсона… Член бывшего комитета от архивной комиссии П. Шиловский».
П. П. Шиловский являлся также почетным членом епархиального Федоровско-Сергиевского братства и действительным членом Костромской губернской ученой архивной комиссии (1912). Интересовался ее деятельностью и трудами костромских краеведов, находясь вдали от Костромы, что подтверждают его телеграмма («вышлите сюда хорошо переплетенную справочную книжку с прекрасными вашими статьями для представления») и письмо Н. Н. Виноградову.
Шиловскому удавалось поддерживать порядок в губернии даже после всеобщей в знак протеста против Ленского расстрела и первомайской забастовок и 10-тысячной демонстрации (01.05.1912), ареста костромского комитета РСДРП (03.05.1912), 35-дневной стачки в Костроме (16.06–23.08.1912).
«Все шло хорошо, время капало ближе к 1913 году, и он рассчитывал фигурировать в качестве первой в губернии персоны. Однако судьбе было неугодно продлить его пребывание в Костроме. Случился непредвиденный казус, после которого ему пришлось перебираться на новое служебное поприще… В Бонячках Костромской губернии было большое торжество по случаю столетия крупной хлопчатобумажной фирмы Коновалова. Помимо всяких празднований в Москве, где было правление, в Бонячки были приглашены многие гости из Москвы и других городов, деятели промышленности и администрации. Конечно, приглашены были в Бонячки и губернские власти во главе с губернатором. Было известно, что в Бонячках будет освящена новая церковь, открыт народный дом или что-то в этом роде, затем предполагался обед изготовления московских умельцев этого дела. Из Москвы был заказан специальный поезд для гостей. Одним словом, дело было поставлено на широкую ногу.
Утром на станцию Бонячки прибыл отдельный вагон с Пепешей и его свитой, все в полной парадной форме и в треуголках. Вышедшего из вагона Шиловского встретили посланные Коновалова и просили проследовать в коляске с парой лошадей. Тут Пепеша слал нетактичность, спросив, почему же меня не встречает сам хозяин, на что последовал ответ, что таковой уже в церкви, где идет освящение. Пепеша сказал, что пока хозяин не придет его встретить на вокзал, он никуда не поедет. Коновалов был величина в промышленности довольно крупная, поэтому он и шагу не сделал. Пепеша ждал, ждал, ходил по платформе в треуголке, засим забрался в вагон и просидел там до вечера, пока его не прицепили к проходящему поезду. Был он голодный, обед же у Коновалова был обильный на славу, а Пепеша покушать очень любил и ценил хорошую кухню. Вместе с ним голодали и его чиновники.
После этого казуса ему было неудобно оставаться в Костроме, и он был переведен в Петрозаводск, с которым тогда еще не было железнодорожного сообщения».
Однако на экстренном заседании городской думы «было вынесено постановление об избрании бывшего Костромского губернатора П.П. Шиловского почетным гражданином г. Костромы».
Накануне Романовского юбилея, 31 декабря 1912 года Олонецкому губернатору было направлено приглашение, но когда П. П. Шиловский обратился к министру внутренних дел за разрешением на поездку, то получил отказ. Тогда Шиловский подал в отставку, поселился в Петербурге и остаток жизни посвятил игре на скрипке и техническому творчеству.
Еще в 1909 году П. П. Шиловский получил патент № 27091 на «Устройство для сохранения равновесия повозок или других находящихся в неус- I тойчивом положении тел», а в середине апреля 1911 года по случаю семиде- I сятилетия прокладки первой российской железной дороги представил на организованную по этому поводу выставку модель железнодорожного вагона с гироскопом. «Будущее за движением по линии, а не по плоскости», — говорил он.