Белокурая официантка-южанка спрашивает его:
— Где ты пропадал?
— Отдыхал, — отвечает он.
Когда мы уходим из ресторана, Ив задерживается и о чем-то с ней разговаривает.
Мы возвращаемся домой. Белла вопросительно смотрит на Ива. Он говорит:
— У нас был ланч в городе.
Она бросает что-то по-французски.
Джейми спрашивает, не хочу ли я поплавать.
— Так-так, — говорю я, когда мы заходим в воду. — Ну и где же вы были утром?
— Просто гуляли, — пожимает он плечами.
— О! — говорю я. — А я видела старую крепость.
Я понимаю, что наши реплики напоминают разговор незнакомцев, которые случайно оказались в одной гостинице. Но Джейми ждет от меня чего-то еще. И я добавляю:
— Она очень большая.
Вечером мы все вместе едем в Кристианстед. Белла останавливает машину перед рестораном, где работает официантка-южанка, но Ив предлагает другое заведение, и мы идем в летнее кафе со столиками на пристани.
Джейми рассказывает о ресторане, который он хочет открыть, а потом о киносценарии, который собирается написать. Белла слушает, наклонившись вперед и не отрывая от него глаз.
— И что же вы, ребята, здесь делаете? — спрашиваю я после второго бокала.
— Ждем, когда мой отчим продаст этот дом, — откликается Белла.
— Как поживает Альберто? — поворачивается к ней Джейми.
Я спрашиваю Ива:
— Чем ты занимаешься?
Белла прекращает говорить и поворачивается в нашу сторону, навострив уши.
— Чем занимаюсь? Фотографирую, пишу рассказы, играю на пианино.
Я говорю:
— Я не заметила здесь пианино.
Он говорит мне, что европейцы, в отличие от американцев, не столь целеустремленны, когда речь идет о карьере. И заключает:
— Самое главное — жить свободно.
Когда мы возвращаемся домой, я, перед тем как отправиться спать, курю на веранде.
Выходит Ив.
— Джейн, — говорит он и целует меня в щеку так нежно, что кажется, его губы тают на моей коже. — Спокойной ночи!
В спальне я спрашиваю Джейми:
— Что происходит?
— Что ты имеешь в виду?
Он уже засыпает.
— Ну, что-то же происходит.
Джейми не отвечает. Я пытаюсь понять, уж не потому ли это, что он действительно ничего не знает.
В душевой я говорю:
— Я заметила, что мы больше не занимаемся сексом.
Джейми смотрит на меня так, будто я стою под душем одетая.
— Интересно все-таки, почему ты расстался с Беллой? — размышляю я вслух.
Он медлит с ответом. Наконец роняет:
— Она спала с другим.
— О! — восклицаю я.
— Она хотела, чтобы я ревновал.
— Так она и сейчас делает то же самое?
— С какой стати? Сейчас-то ей зачем моя ревность?
Я гляжу на него в упор.
— Я имею в виду не тебя, а Ива.
— О чем ты болтаешь? — бурчит Джейми и выходит из душа.
Я закрываю воду и следую за ним, хотя у меня еще не смыт шампунь.
Завернувшись в полотенце, я наблюдаю, как он вытирает край запотевшего зеркала, чтобы побриться.
Меня бьет легкая дрожь, когда я говорю:
— Ты должен прекратить свои шашни с Беллой.
Он отвечает, что я превратно все понимаю, что Белла просто советуется с ним по поводу своих проблем с Ивом.
— А почему бы ей не поговорить об этих проблемах с самим Ивом? — недоумеваю я.
Джейми поворачивается ко мне.
— Она ему не доверяет.
— Так почему же она вышла за него замуж?
— Печальная история, — констатирует он, и больше мы не ссоримся: мы говорим о паре, которая менее счастлива, чем мы. Я верю ему, я полагаюсь на него, я роняю полотенце и притягиваю его к себе. Я целую его шею, его грудь, его губы…
Раздается стук в дверь, и слышится голос Беллы:
— Через пятнадцать минут идем играть в теннис!
— О'кей! — кричит Джейми вслед удаляющимся шагам.
Потом обращается ко мне:
— Давай попозже.
Мы играем в теннис на корте ближайшей гостиницы. Прежде чем кто-то успел раскрыть рот, я выбираю себе в партнеры Ива. Мы все сильные игроки, так что не имеет значения, кто с кем играет. Произнося эти слова, я наблюдаю за Беллой. Она смотрит на меня — и я улыбаюсь.
Я хвалю Ива за его подачу. Он хвалит меня. Мы держим совет и вырабатываем стратегию. Мы подаем друг другу знаки, не понятные для соперников. Белла дважды подряд ошибается на подаче.
После тенниса мы идем в бассейн. Белла становится на колени, чтобы ополоснуть лицо, но вместо этого зачерпывает воду в ладони и выплескивает ее на Джейми. Он отвечает ей тем же, они резвятся, как дети, и кончается все тем, что Джейми сталкивает ее в бассейн.
Спасатель свистит в свисток.
Белла взбирается по лесенке, мокрые волосы облепили ей голову подобно шлему. И конечно же, сквозь мокрую белую рубашку видна ее грудь.
— Гляди, что ты наделал! — говорит она Джейми.
Среди ночи я просыпаюсь, чувствуя губы Джейми на моих губах. Я тянусь к настольной лампе, чтобы зажечь, как обычно, свет, но он заворачивает мою руку себе за спину.
Как только Джейми засыпает, я выхожу в гостиную. Закуриваю сигарету и звоню брату, который познакомил меня с Джейми.
Генри снимает трубку почти сразу и говорит: «Привет!», словно только и ждал моего звонка.
Я рассказываю ему об этом доме, о пейзаже, о мангустах. Мне нужно выговориться, и он это понимает. Наконец я дохожу до того места, когда Джейми сбросил Беллу в бассейн.
Генри говорит:
— Я убежден, что Джейми уже и думать об этом забыл.
— Мне так не кажется, — отвечаю я.
— Ну, так это же ты, — констатирует Генри мягко, но авторитетно.
Некоторое время мы молчим.
— Ладно, — прерываю я затянувшееся молчание. — Мне нужно вернуться, чтобы охранять спальню.
— Джейми никогда ничего такого себе не позволит, — откликается Генри.
Но я стою на своем:
— А мне кажется, что он как раз слишком многое себе позволяет.
— Вряд ли стоит судить его так строго, — говорит Генри и внушает мне, что даже самый идеальный мужчина, которого я когда-либо встречу, будет интересоваться другими женщинами.
Для меня его слова звучат как констатация факта, что я уже достигла такого возраста, когда пора бы это понимать. И если не понимаю, значит, я еще не готова к тому, чтобы кого-нибудь полюбить.
Убирая со стола, Белла как бы невзначай прижимается к Джейми.
В спальне я говорю:
— Знаешь, я бы чувствовала себя гораздо лучше, если бы Белла перестала с тобой заигрывать.
— Это европейские штучки, — отвечает он.
— Европейские штучки, — повторяю я.
Во второй половине дня я говорю Иву, что хочу купить духи для подруги. Он везет меня в город, но магазин закрыт. Тогда мы идем в летнее кафе на пристани. Я пытаюсь вызвать его на разговор, но вижу, что он занят своими мыслями.
— Мы так молоды, — говорит он рассеянно. — И ты не исключение.
Я начинаю рассказывать ему о своей семье, в которой всегда царили любовь и согласие, о принципах, на которых я воспитывалась, и вдруг, к собственному удивлению, выпаливаю:
— До Джейми я боялась секса.
Я готова продолжать, но он нежно касается моего запястья и поглаживает его пальцами.
Мне нравятся его прикосновения, однако я убираю руку — сделать это заставляет меня не боязнь сексуальных отношений и не любовь к Джейми, а врожденная щепетильность в вопросах морали.
После обеда я вызываюсь убрать со стола. Ив сидит на табурете, наблюдая, как я выбрасываю остатки пищи с тарелок в мусорное ведро. Я чувствую на себе его взгляд.
— Ты можешь не глазеть на меня? — спрашиваю я.
И тут слышится голос Беллы:
— Где карты? Давайте сыграем в покер!
Ив выкатывает на веранду бар с напитками.