– Валяй.
– До того, как ты узнал о прошлом Роума, ты считал его плохим работником?
– Элиза, дорогая, – начал Роум, потянувшись к ней.
– Нет, я хочу знать ответ на этот вопрос. – Она отмахнулась от него. – До того, как ты узнал о прошлом Роума, ты считал его плохим работником?
Роум наблюдал, как челюсть Гранта заметно сжалась. Он расслабился, когда Бренна вышла из кухни, держа поднос с четырьмя кружками кофе на нем, и начала расставлять их перед каждым человеком.
– Нет, Роум был неплохим работником. Но он не был идеальным.
Роум подавил разочарование. Грант не собирался менять свое мнение о нем. Это было бесполезно.
– Почему это? – настаивала Элиза.
– Ну, ты должна признать, что он не подготовлен к этой должности, – начал Грант, беря чашку кофе для себя. – Я специально сказал Бренне, что нам нужен кто-то с сертификатами и опытом.
– Игнорируя это, он был плохим сотрудником? – Элиза махнула рукой.
Грант бросил на него взгляд.
– Нет, – ответил он после долгой паузы.
– Он когда-нибудь опаздывал? Был грубым? Требовательным?
– Ты имеешь в виду, кроме того, что Роум полностью бросил свою работу в тот день, когда мы открыли пейнтбольный курс?
– Грант хочет сказать «нет», – услужливо добавила Бренна, одарив своего жениха сердитым взглядом. – И он знает, что виноват в этом не меньше других, – она наклонилась к нему с чашкой кофе в руке. – Но моя подружка не говорит, что он был неправ.
– Бренна, – начал Грант.
– Нет, ты ошибся, – продолжала она. – Поп и Дэйн только вчера говорили тебе о том, как им не хватает Роума. Они сказали, что он был большим тружеником.
Роум был удивлен, услышав это. Ему очень нравились и Поп, и Дэйн. Они были хорошими парнями. Но он думал, что они отвернутся от него, как это сделал Грант, когда узнают, кто он такой. Роум начал понемногу расслабляться. Может быть, он все-таки завел здесь друзей.
Элиза посмотрела на него, сияя от гордости и любви.
– Как бы то ни было, у нас с остальными была встреча и мы договорились, что, если Роум вернется, его работа должна быть возвращена ему, – объявила Бренна, убирая руку Гранта и скользнув к нему на колени.
– Что? – спросил Грант. – Когда это было?
– Когда ты был занят, милый. Мы приняли групповое бизнес решение.
– Групповое решение? Я единственный, кто работает в этом чертовом офисе, – проворчал он.
– Ты такой милый, когда сердишься, – Она ущипнула его за щеку. – Ему очень жаль. – Бренна посмотрела на Роума. – У него есть проблемы с контролем, когда дело доходит до людей, о которых он заботится. Мы работаем над процессом «отпускания», но Грант все еще борется.
Элиза моргнула и подавила смешок, затем положила руку на колено Роума в собственническом жесте, который ему очень понравился.
– Ты имеешь в виду, что он наконец-то признал, что помешан на контроле?
– Эй, а когда это стало касаться меня? – взорвался Грант, когда Бренна снова заговорила.
– О, на самом деле он этого не признает, – продолжала Бренна. – Но он знает, что это проблема. Мы работаем над этим. Я поспорила на прыжок с парашютом. Видели бы вы его лицо...
Грант зажал рукой рот Бренны, чтобы заставить ее замолчать.
– Ты уверен, что все еще хочешь здесь работать? Я не против, но меня окружает кучка психов. – Он посмотрел на Роума и покачал головой.
Роум предположил, что это было довольно близко к извинению.
– Я умею обращаться с психами. – Он улыбнулся.
– Тогда... – На лице Гранта появилось рассеянное выражение, и он опустил руку. – Бренна, перестань меня лизать.
– Я думала, когда ты прикладываешь что-то к моему рту, я должна лизать это, – сказала она кокетливым голосом.
Грант издал звук, означавший либо смущение, либо разочарование.
– Роум хочет рассказать тебе кое-что о своем заключении, – сказала Элиза, глядя на него с любовью в глазах.
Грант и Бренна перестали играть, и их внимание снова переключилось на него.
– А? – спросил Грант.
Роум неловко заерзал на стуле. Он не ожидал, что Элиза заговорит об этом.
– Все в порядке. Им и не нужно знать.
– Я хочу, чтобы они знали правду, – твердо сказала она.
Элиза потянулась к его руке и сжала ее.
– Это будет звучать как оправдание.
– Только не для тех, кто тебя знает, – сказала она ему, и в ее глазах засветились любовь и поддержка.
Черт. Как мужчина может спорить с этим?
Роум вздохнул и начал распутывать историю своего пребывания в тюрьме. Склонность его матери и отца к наркотикам и незаконной деятельности. Его кочевая жизнь. Столкновение его матери с законом и ее просьба к Роуму принять удар на себя. Его время в тюрьме.