– Знаешь, мне было очень больно. Когда ты не звонил мне всю неделю.
– Я придурок, – сказал он ей. Это была правда. – Я никогда не хотел, чтобы ты думала, что это твоя вина. Это все я.
«Моя и твоего брата, который прогнал меня».
Но он не станет разрушать ее отношения с братом. Грант просто делал то, что считал лучшим для своей сестры. Роум не мог ненавидеть его за это.
– Конечно, я думала, что это из-за меня, – сказала Элиза, бросив на него обиженный взгляд, давая ему понять, как глубоко ранена. – А что я должна была подумать? Ты сказал, что позвонишь мне, а потом просто начал игнорировать меня. И поскольку у меня нет большого опыта... – Ее слова затихли.
Роум знал, что она имела в виду.
«Поскольку до сих пор я никому не была нужна, конечно, я думала, что это я».
У него защемило сердце. Он ненавидел себя за то, что причинил ей одну минуту боли.
– Это была не твоя вина, – повторил он снова. – Мне бы хотелось, чтобы ты это поняла. Мне просто нужно было кое-что разобрать, я не был уверен, что смогу втянуть тебя в это.
– Ты хочешь поговорить об этом? – Элиза бросила на него мягкий сочувственный взгляд и сжала его руку.
«Твой брат понял, что я дрянь, и предупредил меня».
– Я не могу, по крайней мере, пока.
– Так вот почему мы убегаем в эти выходные? – Она посмотрела на него, ее волосы хлестали по лицу. – Тебе нужно было уехать?
– Частично, – признался Роум.
Это была правда. Ему действительно нужно было уехать от всего. Внезапно находиться в Блубоннете стало слишком напряженным. Быть рядом с ней, желать ее и избегать ее, не говоря ей, почему больше не может с ней разговаривать? Это казалось слишком болезненным, чтобы иметь с этим дело.
Если бы он был тем, кто продолжает портить это уравнение, он бы просто взял себя в руки. Нет Роума в Блубоннете – нет никаких проблем.
– Ты все равно не должен был отгораживаться от меня, – мягко сказала Элиза, и снова сжала его руку, когда пробиралась по щиколотку в волнах. – Ты можешь поговорить со мной. Я хороший слушатель.
Вообще-то она была отличным слушателем. Он просто не мог сказать ей, что его беспокоит, не потеряв ее.
– Я знаю.
Элиза помолчала. Она терпеливо смотрела на него, явно чего-то ожидая.
Вот черт. Ей хотелось получить ответ прямо сейчас? Роум на мгновение задумался, пытаясь найти что-нибудь, что не испортило бы выходные и удовлетворило бы ее. Он смотрел вниз на волны, набегающие на его ноги, холодная ткань брюк делала вечер более холодным, чем было на самом деле. Он огляделся… а потом решил пойти с правдой.
– Я беспокоюсь, что ты думаешь, что я просто использую тебя, – сказал он ей.
– Что? Это просто смешно. – Лицо Элизы расплылось в улыбке.
– Это не так, – сказал ей Роум, переходя на другую тему. Это была безопасная территория для него. – Ясно, что ты привыкла к деньгам. У меня никогда не было больше пары пятаков, чтобы потереть друг о друга. Соедини это с тем, что ты хочешь заняться сексом, и как ты можешь не думать, что такой парень, как я, просто хочет получить это, а затем уйти?
Он поперхнулся словами, потому что разве не об этом шла речь в эти выходные? Показать Элизе хорошее время во всех отношениях, а потом сбежать в понедельник? А, бл*ть. Он был настоящим засранцем. Но лучше пусть он будет ослом, чем ее семья.
Ее лицо расцвело в великолепной улыбке, и она двинулась вперед, пока не обхватила руками его сзади за шею, и не прижалась грудью к его груди.
– Ты действительно так думаешь? Когда я та, кто пришла к тебе?
– Ну да. Если бы я был джентльменом, я бы тебе отказал. – Роум слабо улыбнулся ей.
– Тогда я рада, что это не так, – легко сказала Элиза. – Потому что я очень рада, что ты мне не отказал. И я думаю, что ты все-таки джентльмен.
Она не стала бы так думать, если бы поняла, как тяжело ему сейчас.
– Мм-х-мм.
– Это правда. Ты мог просто вытащить презерватив, бросить меня на кровать и заняться со мной сексом, как только я заговорила об этом.
А если бы она была чуть более мирской? Это была бы неплохая идея. Но делать это с застенчивой, пугливой Элизой, не заботясь о своих чувствах и об этой женщине? Эта мысль вызвала у него отвращение.
– И тебе не пришлось бы встречаться со мной. Или позволять мне фотографировать тебя. Ты мог бы просто завалить меня и уйти. – Один палец провел по его подбородку, царапая щетину. – Но ты этого не сделал, ты другой. И ты всегда видел меня такой, какая я есть, а не уродом.
– Вот этого я и не понимаю, Элиза. – Роум наклонился к ее прикосновению, загипнотизированный им. – Ты говоришь, что ты урод, но я видел твою щеку. Все не так уж и плохо...