– Может, это что-то вроде пластыря, – сказала она ему, тяжело дыша. – Знаешь, просто сорви его и покончи с этим...
Она была права. Они никогда не доберутся до идеального состояния. Он больше не нуждался в поощрении. Роум рванулся вперед, погружаясь по самую рукоять.
Элиза вскрикнула, и он прижался губами к ее губам в поцелуе, заставляя ее замолчать. Его губы коснулись ее губ, и, несмотря на всхлипы, вырвавшиеся из ее горла, она поцеловала его в ответ, пока ее ноги дрожали вокруг его талии.
И о боже, эта девушка крепко обнимала его. Роум был глубоко внутри нее, погруженный в ее глубины, и это было лучшее ощущение в мире. Даже сейчас мужчина чувствовал, как напрягаются его яйца, готовые к разрядке.
Но он целовал ее медленно, снова и снова облизывая ее мягкие, восхитительные губы. На мгновение Элиза напряглась под ним, ее губы напряглись, но в конце концов она расслабилась и начала отвечать на его поцелуи. Он чувствовал, как она расслабляется всем телом, ее мышцы уже не были таким напряженным, как раньше.
– Лучше? – Роум продолжал дарить ей легкие поцелуи.
– Это, – выдохнула Элиза ему в рот, – не похоже на пластырь.
Он усмехнулся в ответ. Она ущипнула его за ухо, но потом улыбнулась и снова поцеловала.
– Значит ли это, что теперь я могу двигаться? – спросил Роум, целуя ее в подбородок.
– Пока ты продолжаешь целовать меня, ты можешь делать все, что захочешь, – вздохнула она тихонько.
– М-м-м. – Роум снова поцеловал ее, двинувшись рукой к ее груди, дразня сосок. Элиза застонала в ответ, и он слегка пошевелил бедрами, проверяя. Когда она не вздрогнула, он слегка покачнулся, отодвинулся и снова вошел в нее. – Как тебе так?
– Неплохо, – задумчиво произнесла она и, казалось, обдумывала это так внимательно, что он снова рассмеялся.
– А как насчет этого? – Роум просунул руку между ними и нашел ее клитор, перекатывая его между пальцами.
Элиза застонала, ее бедра приподнялись на кровати, и он снова вошел в нее. Когда она стала извиваться под ним, он отстранился и снова толкнулся.
– О боже, – выдохнула она.
– Что? – Роум замер, испугавшись, что снова причинил ей боль.
– Так заполнена. – Ее глаза были широко распахнуты, но в них читалось блаженство.
На этот раз застонал он. С еще одним глубоким, сосущим поцелуем, Роум отстранился и вошел в свою девушку.
Элиза застонала, ее бедра поднялись навстречу его толчку.
– Тебе это нравится? – спросил он между толчками. – Скажи мне, если я делаю тебе больно.
– Не больно, – прошептала она сдавленным голосом. Она потянулась руками к его шее, затем к плечам, впиваясь в них, словно пытаясь найти подходящее место, чтобы удержать его. – Продолжай.
– Да? – он дышал ей в рот. Боже, Элиза была сексуальна. Ее голова была откинута назад, глаза закрыты, ее красивые сиськи покачивались с каждым толчком в ее тугую киску. Она была самой красивой, самой сексуальной женщиной, которую он когда-либо видел, и она полностью принадлежала ему. – Еще?
– Еще, – простонала она в ответ. – Пожалуйста.
– Больше никаких пластырей? – спросил Роум отстраняясь и снова глубоко входя в нее, наслаждаясь ощущением, когда она приняла его.
Элиза была такой тугой, такой чертовски скользкой и тесной, что он никогда не чувствовал себя лучше.
– Нет, – ответила девушка и ахнула, когда он снова толкнулся в нее. – Противоположность пластыря. Обещаю. Продолжай.
– А где же твой оргазм? – спросил Роум, снова нажимая большим пальцем на ее клитор.
Элиза застонала, ее голос стал громче, когда он снова погрузился глубоко, находя ритм, в котором трахал ее.
– Ближе, – пробормотала она. Когда Роум снова коснулся ее клитора, она втянула воздух, напрягая вокруг него ноги. – Близко! Близко! Это... о боже, совсем близко.
– Да? – Он убрал руку с ее клитора.
– Не-е-е-е-т, – всхлипнула Элиза, приподнимая бедра. – Роум, пожалуйста!
Роум толкнулся сильнее и был вознагражден ее удивленным вздохом. Она впилась в его плечи ногтями и прижалась к нему.
– Хорошо? – спросил он, не прекращая своего размеренного ритма вливания в нее.
– Да, – воскликнула она. Он удивился тому, как громко говорила его обычно застенчивая Элиза. Черт, если это не было интенсивным возбуждением. Роум трахал ее быстрее, вбиваясь в ее сладкое тепло так сильно, что его кожа шлепалась о ее. Он ждал, что Элиза скажет ему, что это уже слишком, но она только прижалась к нему и начала стонать. – О, о боже! Я чувствую это. Он приближается. Не останавливайся, Роум. Пожалуйста. Не останавливайся.
Роум застонал. Ее настойчивые мольбы сводили его с ума. Ему ничего не стоило перевалить через гребень, чтобы кончить, кончить и кончить. Но Элиза еще этого не сделала, а ему хотелось, чтобы она кончила первой. Он обхватил ладонями ее грудь, пока трахал ее, затем снова потянулся рукой между ними, ища ее клитор.