Желудок Элизы сжался от слов Бренны. Роум был так доволен этой маленькой хижиной. Она просто предположила, что это потому что ему нравилось там работать, но, возможно, потому что это было первое место, которое он называл своим. Ей нужны были ответы, а их не было.
– Послушай, я не хотел говорить об этом, но у меня был разговор с Роумом. – Грант покачал головой и вытащил из ящика стола листок бумаги. – Он преступник. Вообще-то, он бывший заключенный. – Он протянул листок бумаги Элизе. – Я проверил его биографию после того, как мы его наняли и вытащил досье длиной в милю. Так что, если я кажусь немного чересчур заботливым, то именно поэтому.
Элиза взяла листок дрожащими пальцами.
«Джон Лозада III.
Образование – недоступно.
Преступная деятельность – хранение наркотических средств с целью их распространения. Сделка о признании вины. Отбывал срок – тюрьма штата Хантсвилл, шесть лет лишения свободы, четыре года отбыл. Обвинения в мошенничестве сняты. Закрытое досье на несовершеннолетних.
Кредитная история – крайне плохая. Этот человек имеет непогашенную плохую задолженность в нескольких государствах. Подал заявление о банкротстве в 1997 году. За последние десять лет было изъято три автомобиля».
Элиза сглотнула. На бумаге все звучало ужасно. Она снова и снова перечитывала приговор. В этом не было никакого смысла. Роум никогда даже не курил рядом с ней. Каждый раз, когда она пила слишком много, он следил, чтобы она была в безопасности. Роум не производил на нее впечатления торговца наркотиками.
Она долго молчала, думая о Роуме. Его улыбка и быстрые предложения заплатить за все, когда он вывел свою «девушку». Как он заботливо ухаживал за ней, когда ей было не по себе. Печальное выражение появилось в его глазах, когда они кормили чаек. Роум сказал, что они просто голодны и пытаются поесть, а она все твердила и твердила, что чайки – падальщики и отвратительны. И это ранило чувства Роума, и она не понимала почему.
О боже, она была таким привилегированным придурком, не так ли?
Глядя на листок, Элиза размышляла о его рассказе. Когда он голодал? Когда был без нее? Здесь было что-то еще, чего она не понимала.
– Я не понимаю. – Через мгновение Элиза вернула бумагу Гранту.
– А чего тут не понимать? Этот человек – преступник. Это все на бумаге. – Грант стукнул по ней кулаком.
– Да ладно тебе, – вмешалась Бренна. – У кого в наше время нет полицейского досье?
Оба Маркхэма повернулись и посмотрели на нее.
– Сошла с дороги. – Бренна одарила их солнечной улыбкой. – Много-много раз сходила. – И она неторопливо подошла к своему столу.
Грант посмотрел на нее так, словно хотел подойти и расспросить, но заставил себя снова посмотреть на Элизу.
– Ты спрашиваешь меня, почему я беспокоился о тебе и этом человеке? Вот почему. – Он потряс перед ней досье. – Вот почему я хотел, чтобы моя уязвимая младшая сестра держалась подальше от такого парня, как он.
– Это не он. – Элиза долго рассматривала листок, а потом подняла глаза на Гранта.
– Что значит, это не он? Это его номер социального страхования.
– Но это не тот, кто он есть. Это не Роум. – Она покачала головой.
– Ты в этом уверена?
– Он когда-нибудь пытался продать кому-нибудь наркотики, пока был здесь? – спросила Элиза.
– Нет, но...
– Занимал у кого-нибудь деньги?
– По-моему, он как-то одолжил у меня пять долларов, – крикнула Бренна и подняла руку. – Подождите, не обращай внимания. Я позаимствовала их у него. Продолжай.
– Ну и что? – Элиза повернулась к брату и выгнула бровь.
– Он никогда ничего не делал, – вмешалась Бренна, когда Грант замолчал. – Вообще-то, он действительно хороший работник, учитывая, что мы платим такие деньги.
– Пожалуйста, любимая, ты не помогаешь. – Грант бросил на Бренну еще один предостерегающий взгляд.
– Вообще-то помогает, – заметила Элиза. – Она показывает тебе, как ты ошибаешься.
– Бинго! – Весело крикнул Бренна.
– Факты не лгут, – сказал Грант. Он снова взял листок бумаги. – Это есть в его официальном досье.
– Я знаю и уверена, что за этим стоит какая-то история, – спокойно сказала Элиза. – И я уверена, что это не тот человек, которым он является сегодня. Ты все время говоришь, что Роум был плохим человеком, но он обращался со мной как с принцессой. – Ее голос слегка дрогнул, когда отчаяние угрожало выйти из-под контроля. – Роум всегда говорил, что недостаточно хорош для меня.