Пройдя ещё несколько коридоров Гуго завёл Румбика в обширный салон с тремя медными зеркалами на стенах и десятком картин и гобеленов: на креслах уже сидело семь мужчин-двое за семьдесят, трое разменявших полтинник и пара-не старше тридцати. В руках все они держали кубки и о чём то негромко переговаривались. Перед ними на круглом столе располагались четыре кувшина с вином и поднос полный винограда, яблок, апельсин.
Зайдя первым Гуго произнёс: "Господа! Прошу без надоевшей всем помпезности-мой друг, господин Румбик!"
Все мужчины негромко засмеялись и многие проговорили что то вроде "Ну и слава Богу". Гуго усадил Румбика слева от своего возможного родственника, Никифора Дукса и завёл беседу на отвлечённые темы. Никто не спрашивал у Румбика кто он и как появился в их обществе и это его забавляло и несказанно радовало, ибо он так до сих пор и не придумал легенду для себя.
Какое то время ушло на скрытое разглядывание кандидата в мужья: сухонького, морщинистого и сильно загорелого старика, довольно часто хихикающего и видно что привыкшего к салонным встречам.
Минут через десять вошла женщина лет тридцати и стала умолять соседа Румбика пройти с ней в зал и поучаствовать в небольшой танцевальной партии. Семидесятисемилетний жених лишь фыркнул и что то пробормотал себе под нос, однако встал и уныло поплёлся вслед женщине.
--Началась потеха!-заявил Гуго Румбику в ухо и уже обратился ко всем в салоне,-Господа! Прошу всех в зал для церемоний.
В упомянутом помещении, размерами примерно двадцать на пятнадцать метров-уже находилась недавно заходившая в салон к мужчинам женщина и ещё пара девушек помоложе возле неё. Самая молоденькая, не старше шестнадцати лет, стояла облачённая в высокий дамский колпак и бархатный синий наряд украшенный драгоценными камнями. Она была вся буквально нагружена драгоценностями, словно пират бегущий с добычей, как можно далее от погони: огромная толстая цепь из золота с светло зелёными камнями спускалась почти до животика. Массивные серьги, размером в ладонь взрослого мужчины-оттягивали вниз мочки ушей тяжёлыми каплями редкого металла. Браслеты, в три пальца толщиной и с камнями, были надеты на обе руки. На пальчиках бледных маленьких рук красовались и по три перстня-на каждой.
При появлении мужчин в зале все женщины встрепенулись и старшая тут же отправилась к стоящим возле окон музыкантам, с лютнями и парой свирелей. Посовещавшись с ними она отошла ближе к недавно вошедшим и громко объявила: что её сестра хотела бы показать "такие то фигуры " италийского танца, после чего исполнить иберийский романс о неком доне...Далее Румбик не прислушивался, к тараторившей старшей сестре Гуго, так как его больше занимал шёпот под нос жениха: "Ух етить! Так эти дурёхи хотят меня на ногах продержать больше десяти минут? Стервы! Вот все они такие...Нахрена мне её танцевальные фигуры?-сам я не стану с ней плясать, а условные её кавалеры, после замужества-пускай и разучивают их, да вместе с ней!-чтоб меня не тревожить... Песенку споёт-ай да умница. Насыпали бы мяса жареного, да кубки с вином выставили, а после часовой беседы и так бы всё сладили! Её батюшка гарантировал моё избрание надзирателем за портом и потом, через три года-небольшой дом обещал прикупить нам, в самом Царьграде. А эти фигуры и пение-баловство одно..."
Старичок ещё немного повздыхал, пошамкал и пошептал обидные слова в адрес трёх сестёр Блажь, когда младшая из родственниц Гуго уже плавно ходила по залу под музыку, но наконец успокоился и стал внимательно смотреть...себе под ноги.
Гуго дёрнул Румбика за рукав и осторожно указал на жениха, потом скорчил гримасу и подтащил друга поближе к себе: " Зря сестрицы всё это затеяли-кандидат в мужья от тоски может умереть, да и долго стоять, ему вряд ли полезно. Думаю надо танец скорее завершать, а если малая захочет спеть-пускай идёт в салон и пока мы будем ужинать, и исполнит нам свой романс. Как считаешь?"
Румбик горячо поприветствовал данное решение радушного хозяина дома и пока Гуго о чём то совещался со старшими сёстрами, украдкой разглядывал помещения. В заходящем в огромных окнах солнце и при факелах- видимость была скорее лубочная, но обилия- мрамора, бархата и позолоты она не скрывала. Всё дышало довольством и некоторым желанием показать всем то, насколько именно хозяева дома довольны жизнью, а то вдруг кто из гостей этого не понял?
Вернулся Гуго и вновь пригласил всех в салон отужинать. Пожилой жених встрепенулся и опередив на пару шагов всё мужскую братию-буквально бегом вернулся в комнату которую лишь недавно они все покинули.
Прислуга установила большой длинный стол: за один конец которого уселся Гуго, а за другой-его старшая из сестёр. Старого жениха усадили справа от Гуго, а Румбика-слева. Остальные гости сами усаживались где хотели: те что были помоложе-старались оказаться ближе к даме, постарше-рядом с копчёной птицей и кувшинами с вином.
После получасовых здравниц, намёков о будущей семье и откровенного чавканья-наступило некое благодушие. Была приглашена для исполнения романса будущая невеста и на этот раз её приняли на редкость тепло, жених даже вяло похлопал сухонькими ладошками и сказал что она умница и хорошая девочка.
Когда обе дамы покинули помещение салона, Гуго, на правах хозяина, предложил рассказывать истории-удивительные или же смешливые, что бы развлечь слушателей.
Первым решился пятидесятилетний гость одетый в канареечные цвета, как пояснил Гуго Румбику-важная шишка в службах городского совета, один из старших нотариусов гегемона.
"Канареечный" старший нотариус долго хмыкал, пьяным взглядом осматривал присутствующих-он сам явно перебрал с количеством вина и наконец слегка хрюкнув, начал: "Так вот господа...Я думаю для вас здесь присутствующих не является секретом, как зародилась наша нынешняя тавросская аристократия, а?"
Старик жених и Гуго немного покривились, но всё же вежливо покачали головами. Пьяненький нотариус продолжал: "Многие знатные фамилии сами себя произвели в князья и прочую лабуду, просто вовремя заняв пустующую в наших землях нишу. И если в Европе или на Руси, за такое есть шанс быть повешенным, ибо там лишь достойный монарх может производить в новое достоинство, то у нас к этому относятся спокойно: будто мало бродит по Тавросу непризнанных кандидатов в императоры Царьграда, великих князей земли Русской- в вариациях новгородских, киевских, владимирских, тверских или московских? Не надо меня дёргать и бить под столом!",-резко обратился говоривший к своему соседу и после минутной паузы продолжил,-"Хм...А вот! Вспомнил! Наши гегемоны всегда собирали различные документальные свидетельства о том, как и какая "достойнейшая фамилия" появилась в городе-кем была до "восхождения" и прочая. Это позволяло всем прежним гегемонам держать знать в кулаке и не допускать крупных бунтов с целью захвата власти, так как можно было доказать, что господа Кастриоти- вовсе не потомки Ангелов из ромейских земель, а бывшие контрабандисты солевары, которые разбогатели на торговле людьми или к примеру семья в доме которой мы сейчас пируем...о-о-ой!".
Говоривший подскочил со своего кресла и тут же повалился на него вновь, потом немного подумал и обведя взглядом сидящих за столом и ставших уже несколько смурными мужчин, бессвязно закончил: "Пожалуй и всё. Есть в городском хранилище полки с данными свитками. Мда...иногда почитать-весьма занимательно. Господа, я пожалуй ещё выпью..."