--Правильно ”мешок”-не рыпайся! Ты мне не нужен...В отличие от нашего ”доброго господина нанимателя”,-проговорил тихо но чётко сицилиец. Он уже успел вытащить из за пояса поверженного противника кинжал и отбросить метательные ножи племяннику,-думаю господин Коллода вы зря вышли на ночную прогулку. Она может стать последней...
Бородатый сицилиец неспеша, смакуя каждый свой шаг до стоящего как соляной столб и такого же белого он напряжения отца Анны, двигался ему навстречу: блуждающая улыбочка садиста которому наконец -то подвернулась ненавистная цель-не сходила с его тонких как нитки, губ...
--Дядюшка-а-а-а!!! Стража!!!-внезапно заверещал Альфонси и пока его родственник ещё только стоял, переводя взгляд на пяток солдат в грязноватых доспехах, племянник бросился наутёк, бросая на ходу оружие Плётки на мостовую.
Земеля вновь поднял свой нож над головой: ”Не рыпайся, ”борода”-завалим и не моргнём!”-процедил он громко, что-бы и приходящий в себя товарищ и подходящая стража слышали. Маффи Оззи оторопело смотрел на огромный ростовой арбалет одного из стражей нацеленный на него, после чего вычурно матерясь, уронил в бессилии изменить рок оружие на землю и послушно позволил себя связать кожанными ремнями.
Старшинна, что было кратким от ”старший на наряде”, подошёл к бывшему секретарю гегемона и о чём то того расспрашивал. Потом подошёл к “шелестам” и те незатейливо подтвердили: ”Италийцы были в засаде-готовили смертоубийство. Жертва сейчас в доме, оружие где-то тут валяется”. Старшинна кивнул и сообщив отцу Анны где тот может завтра дать дополнительные свидетельства-ушёл со своей “добычей.”
Плётка и Земеля вежливо отказались от приглашения Коллоды старшего зайти “на бокал вина”, ибо не хотели что-бы их лучше рассмотрели и пожелав друг другу спокойной ночи, последние из бывших на улице участников ночного”поиска”-разошлись. Альфонси прибежал в свою конуру и сразу стал собирать вещи-ему было пора снова уносить ноги!
Эпилог
Последняя неделя оказалась для отца Анны и бывшего секретаря гегемона настолько утомительной, что он решил поскорее уехать прочь из полиса-в сельское поместье к одному своему старому другу. Дочь он взял с собой, так как считал что девушке также будет полезна тихая жизнь на природе.
Большинство своих показаний следователям, Коллода старший дал против Маффи Оззи-справедливо решив что тот, в застенках, уже наверное успел сам его сдать: по крайней мере про ”найм” с целью ликвидации загадочного преступника, терроризировавшего как семейство Коллод так и жителей и гостей Тавроса на ярмарке.
На все вопросы дознавателя, отец Анны отвечал мягко, но твёрдо: ”Этого бандита”-,он указывал перстом на Оззи стоявшего в ножных кандалах,-”Пару раз мельком видел в городе. Заданий никаких ему не давал, ибо глупо доверяться недавно появившемуся в городе авантюристу иноземцу! Во всём остальном-полностью доверяюсь следствию и страже Тавроса, а также его государственным мужам...”. Далее были добавления о том, что и сам родитель Анны некогда был из их числа и многие его друзья всё ещё в деле...
Парой допросов всё и ограничилось: через десять дней после сих событий, семейство Коллода наконец направилось в загородное поместье знакомого им латифундиста.
Ехали они в большой, похожей на сундук на колёсах, карете: огромные колёса поскрипывали и сам “ларец для перевозки людей”, неспешно покачивался на поворотах. Из маленьких окошечек, в дверях, часто выглядывала заплаканная Анна-ей было крайне грустно: неизвестный кавалер, столь страстно её добивавшийся и чуть было не добивший любимого папеньку-внезапно пропал как и появился, господин Альфонси, который по словам её батюшки теперь ”в бегах”-не прислал перед бегством своим никакой надушенной записки, как делалось обыкновенно в романах. Самой девице родитель строго приказал держать язык за зубами, а не голосить о потере столь распроклятых женихов.
Поговорить в сельской глуши ей будет нескем, так как отец Анны клятвенно пообещал: ”Позаботиться о том, что-бы новые знакомцы дочери окончательно не стёрли в порошок особняк Коллод, вместе с его обитателями!”
Добрались в загородное имение за сутки: Коллоду старшего и дочь поселили в удобные апартаменты в огромном каменном доме-каждый из апартаментов представлял из себя большую опочивальню для хозяина или хозяйки, малую-для слуги, через которую лишь и можно было попасть к владельцу апартамента. Плюс две миниатюрных комнатки: ”для нужды” и гардеробную-в первой хранились металлические “судна”-горшки или сосуды, а во второй-стояли шкафы и сундуки вместе с бронзовыми зеркалами разных размеров..
Комната “для нужды”сильно удивила гостей: в Тавросе всё ограничивалось ночным горшком что носили закрытым крышкою по всему дому, однако весёлый хозяин принявшего их дома лишь рассмеялся этому и добродушно заявил что он недавно гостил у друга, в ляшском замке: ”Так там у большинства есть отдельные комнаты-”для нужд”, а у короля ихнего-целая особая система отвода нечистот, наподобие той что в Царьграде стоит, но поменьше и попроще!”
Если батюшка Анны уже через сутки по приезду совершенно оправился от недавних потрясений и всё чаще уходил с хозяином поместья по непонятной дочери ”особой охоте”- в соседние усадьбы или городки, то сама Анна наоборот-грустнела с каждым днём. Ей конечно было неприятно вспоминать ссоры и тумаки, столь щедро подаренные ей судьбой на “бешенную неделю”, однако и событий произошло много и с людьми, совершенно из иного круга знакомств, чем прежде-ей довелось активно пообщаться...У неё была яркая ЖИЗНЬ, а не ежедневное унылое проживание оной...
Анна вначале стала меньше есть: просто отчего то не хотелось, а прежнее своё успокоение , в виде небольшой тарелки душистых горячих оладий-заменила прогулками по поместью и окрестностям. Ещё немного погодя, упросила батюшку позволить ей учиться местным пляскам наряду со всеми. Стала вечерами метать биту в кегли и в случае штрафа-оббегать небольшой дворик по кругу.
Через полтора месяца отдыха, отец с удивлением спросил Анну об её весе ,что заставило девушку поморщится: обычно папенька был поделикатнее и такие темы не затрагивал, однако Коллода старший упорствовал и когда ему напомнили о том что “за полтораста килограммов”-лишь хмыкнул, после чего попросил принести к себе в комнату весы для муки и выдворив всех, остался наедине с дочерью: ”Залазь и давай посмотрим!”,-бойко скомандовал отец Анне и та нехотя взобралась на плаху всех женщин.-“Анюта-у тебя сейчас...ммм...девяносто два , просто-без сотни! А я то удивляюсь: почему специально для тебя сшитые наряды-стали как мешки висеть? Пампулечка-ты решила худеть?”
Отец девушки ещё что-то весело болтал и потирал руки, однако сама Анна завороженно смотрела на метки и деления весов-она и сама чувствовала изменения, но была уверена: что всё дело в новой обстановке, в переживаниях, а оказалось...Она случайно стала близка к своей мечте-похудению!
Извинившись перед отцом, девушка убежала к себе и проплакала около получаса: без всякой причины-ни от счастья, ни от горя, а просто так-для разрядки накопившегося нервного напряжения.
После чего нашла одну из экономок на кухне поместья, та пару недель назад рассказывала ей как девки, на кашах и овощах стараются худеть после родов и выспросив об основных способах, мигом взлетела к себе в апартамент: теперь у неё была цель и Анна знала как её добиться!
Альфонси был взят на следующий день после ареста своего родственника: община италийских купцов решила не ссорится с властями Тавроса и сама отдала в руки стражи пособника убийцы в “засаде у дома Коллоды”.
Просидев пару недель за решёткой-был Альфонси переведён на хозяйственные работы на поля близ города. Там быстро нашёл общий язык с дочерью старшего надсмотрщика и был переведён опять: сначала на лёгкие работы, а чуть позже и “бегунком”-помесью курьера и младшего надсмотрщика...