В 1771 году победоносные орлы русские впервые, явились за Дунаем; войска наши очистили от турок оба берега этой величественной реки и заняли Измаил, Килию, Бендеры, Аккерман и Браилов.
В 1772 году открыты были переговоры о мире в Фокшанах и Бухаресте, но кончились без желанного успеха. В 1773 году Вейсман, Потемкин и Суворов сражались с неприятелем в разных местах с новой славой для русского оружия.
Между тем Румянцев осаждал Силистрию, неоднократно разбивал многочисленных врагов и рассеял стан их, но не мог овладеть крепостью, имея под ружьем только 23 тысячи человек, утомленных трудами и беспрерывными битвами. Покушение покорить Варну также не удалось, и Румянцев отвел армию на левый берег Дуная. В следующем году театр войны был снова перенесен в Болгарию. Визирь вывел более 150 тысяч человек войска против 30 тысяч русских, но, избегая генерального сражения, расположил свой лагерь на высотах у Шумлы. Кагульский герой с частью своей армии обошел турецкий стан в отрезал визирю сообщение с Адрианополем. Турки пришли в ужас, отказались повиноваться своим начальникам, и визирь, видя неминуемую гибель своего войска, согласился на мир.
Все условия, предложенные Румянцевым, были приняты по Кучук-Кайнарджийскому договору, заключенному 10 июля. Россия получила Азов с его областью, дано свободное плаванье по Черному морю и через Дарданеллы да сверх того много других выгод и 4 миллиона 500 тысяч рублей за военные издержки.
Велики были заслуги, оказанные Отечеству Румянцевым, но и награды, полученные им от справедливой государыни, были не менее блистательны. 10 июля 1775 года, в день торжества мира, императрица пожаловала графу Петру Александровичу наименование Задунайского, грамоту с описанием его побед, фельдмаршальский жезл, лавровый и масличный венки, украшенные алмазами, и такой же крест и звезду ордена Андрея Первозванного; подарила деревню в Белоруссии в 5 тысяч душ, 100 тысяч рублей из кабинета на построение дома, серебряный сервиз для стола и картины для убранства комнат.
Не ограничиваясь этими щедротами, Екатерина, желая отличить Румянцева от Голицына, стоявшего в списке фельдмаршалов выше его по старшинству, собственноручно написала перед его титулом «господин»; она желала также, чтобы граф Задунайский по примеру римских героев въехал в столицу через Триумфальные ворота в колеснице, но скромный победитель отказался от этого торжества.
Блистательно окончив войну с Портой, Румянцев снова вступил в управление Малороссией. В 1776 году его вызвали в Петербург для сопровождения в Пруссию цесаревича, ехавшего туда по случаю предназначенного бракосочетания его с принцессой Виртембергской, племянницей Фридриха Великого. Король осыпал фельдмаршала изъявлениями уважения: велел своему военному штабу явиться к нему с почтением и поздравлением; возложил на него орден Черного Орла и собрал весь гарнизон в Потсдаме, представил примерное Кагульское сражение, причем сам лично предводительствовал.
Возвратясь в отечество, граф Петр Александрович опять вступил в управление Малороссией. Государыня по-прежнему осыпала его милостями: соорудила в честь его обелиск в Царском Селе; в 1784 году пожаловала подполковником конной гвардии, а в 1787 году наименовала главнокомандующим Украинской армией, выставленной против турок.
Но тогда Задунайский представлял уже второстепенное лицо в государстве: бывший в первую турецкую войну под началом его, Потемкин был в это время всемогущим временщиком. Румянцев скрепя сердце видел торжество счастливого соперника.
Когда государыня путешествовала в Тавриду, он встретил ее на границе вверенного ему края и присоединился к ее свите; на лице его, говорит очевидец, граф Сегюль, как в зеркале, отражалась внутренняя печаль и досада на предпочтение, оказываемое Потемкину, который платил ему тем, что старался всячески вредить своему бывшему начальнику. Вражда эта, по-видимому, прекратилась перед открытием военных действий в Турции; гордый, но хитрый князь Тавриды писал даже к Румянцеву, называл его своим учителем и спрашивал его советов или, лучше сказать, повелений.
В 1788 году, между тем как Потемкин осаждал Очаков, Румянцев подвинул войска в Молдавию, но, предвидя, что соперник преградит ему путь к новой славе в ратном поле, сказался больным ногами, сдал армию Таврическому и сам, в 1789 году, удалился в мирное уединение близ Киева. Здесь Задунайский вспоминал в кругу отставных воинов про дни прошедшей славы, большую часть времени проводя за книгами, или удил рыбу. Так протекло несколько лет.