— Том… — начал Билл, но бизнесмен его перебил.
— Билл, подожди, – Том чувствовал, что смелость и решимость тает с каждым мгновением. – Я хочу кое-что сказать тебе, можно? – не дожидаясь кивка, он продолжил. – Билл, все, что я сказал тебе там, в квартире, это… — запнулся Том, а сердце юноши снова громко застучало, тот пытался подготовить себя к следующему слову, которое, кажется, вот-вот сорвется с любимых губ – «ошибка». – Это все — чистая правда. Я… люблю тебя.
— Том, – Билл закусил губу, чувствуя, как к глазам подступают слезы. – Зачем ты это говоришь?
— Я … просто хочу, чтобы ты знал об этом, – растерянно ответил бизнесмен.
Билл ничего не сказал, только слегка отвернулся, пряча лицо за упавшими темной вуалью волосами. Его сердце и душу разрывали противоречивые эмоции — он хотел верить словам все еще любимого мужчины, но так боялся снова упасть в тот океан боли, из которого ему, кажется, так и не удалось выбраться до конца. Он не мог верить Тому, его словам и поступкам, ведь и тогда, три года назад он не замечал, что все его чувства – хорошо поставленный спектакль.
— Том, – глухим голосом произнес юноша, но его снова остановили – на этот раз прикосновением теплых пальцев к щеке.
— Билл, не надо. Не мучай себя. Я знаю, что ты никогда не сможешь забыть все, что между нами было, я на это не рассчитываю… Но… Я просто хотел попросить, не исчезай из моей жизни. Прошу тебя…
— Я не знаю, Том… Я просто уже ничего не понимаю, – эмоции вконец измотали Билла, он чувствовал, как его тело протестует и требует отдыха, но в то же время ему не хотелось прерывать такой важный разговор. Но Том снова все решил за него.
— Билл, не надо, не нервничай. Тебе нужно отдохнуть, маленький.
— Тебе тоже, – Билл слабо улыбнулся заботе в голосе мужчины, позволяя уложить себя на кровать и укрыть одеялом.
— Я тут посплю, – сказал Том и устроился на стуле.
— Нет, – юноша боролся с одолевающим его сном. – Иди домой, поспи. Хотя нет, не домой, в гостиницу.
— Я и тут отдохну, – запротестовал бизнесмен, но Билл проявил твердость.
— Нет, тебе тоже необходимо отдохнуть. Ты можешь прийти завтра.
— Я волнуюсь за тебя, – глухо сказал Том, снова ловя его руки и целуя пальцы.
— Не надо, все будет хорошо, сталкер не придет сюда.
— Пускай попробует, у двери вооруженный охранник стоит, – хмыкнул Том несколько самодовольно. Именно по его настоянию к Биллу приставили секьюрити. – Билл, но я вернусь. Завтра.
Юноша ничего не ответил, и Том, не в силах вынести тишины, направился к двери, но, выходя, услышал:
— Я буду ждать.
Глава 11.
Томас пробирался ко входу в больницу через толпу репортеров, накинув на голову капюшон огромной толстовки – в такие моменты он был чертовски рад, что три года назад в его голову пришла мысль вернуться к реперскому стилю в одежде.
Бизнесмен старался идти аккуратно, чтобы не повредить букет, купленный накануне – полевые цветы казались очень нежными и хрупкими, чтобы можно было не волноваться, пробираясь через толпу людей. Однако, Тому удалось без потерь дойти до входа в здание больницы и подняться на пятый этаж – Билла перевели из реанимации в обычную палату, но все еще не отпускали домой. Последнему обстоятельству Том был в глубине души рад – пока Билл находился в больнице, у мужчины был вполне официальный повод приходить каждый день и быть уверенным, что застанет юношу на месте. Бизнесмена мучила мысль о том, что после выписки его муж снова станет вольной птицей, способной просто упорхнуть за океан, туда, куда ему самому не попасть никогда. Том гадал, как поступит Билл, но спрашивать юношу об этом напрямую мужчина боялся – ведь ответ может за одно мгновение разрушить все его надежды, и так призрачные. Сам певец эту тему не поднимал. Да и вообще, его поведение Тому было непонятно – Билл не высказывал недовольства по поводу того, что почти бывший муж сутками просиживает в его палате, разговаривал с Томом так, будто мужчина был для него таким же другом, как и Девид Йост, который успел надоесть бизнесмену до полной невменяемости. Американец будто задался целью рассмотреть Тома под микроскопом, Каулитц постоянно чувствовал на себе цепкий сканирующий взгляд продюсера, словно предупреждающий: «одна ошибка – и ты труп». Но Том даже не думал пытаться возмущаться, поскольку в глубине души знал, что друг Билла имеет полное право так себя вести.
У палаты Билла как обычно сидел охранник – огромный финн суровой наружности с взглядом, похожим на оптический прицел. Том был чрезвычайно доволен тем, что Билл даже не стал сопротивляться, когда узнал о круглосуточном дежурстве у его палаты, только сказал спасибо. Том ответил, что просто пытается обеспечить юноше безопасность. Возражения поступили только от Йоста, когда Билла увели на процедуры.
— Почему за охрану платишь ты? – спросил Девид. – Билл достаточно обеспечен, чтобы не нуждаться в твоих деньгах.
— Потому что мне небезразлична его безопасность, – постарался спокойно ответить Томас. Он пытался не раздражаться, повторяя себе, что Девид просто беспокоится за мальчика.
— Ты не имеешь права снова портить ему жизнь, – не выдержал Йост.
Том на мгновение прикрыл глаза, он ждал этого момента, прекрасно осознавая, что разговора с человеком, который фактически был для его супруга кем-то вроде старшего брата, избежать не удастся. Девид имел право спрашивать и получать ответы.
— Я ее порчу сейчас? – чуть склонив голову набок, Том внимательно смотрел на американца. Тот не отводил взгляда, так же уверенно смотря на оппонента.
— Ты снова пытаешься стать частью его жизни. Мне это не нравится, – по роду своей деятельности Дейв не привык ходить вокруг да около. И почему-то ему казалось, что муж его подопечного тоже не из тех, кто любит пустые разговоры.
— Я всегда был частью его жизни, – Том не отводил взгляда.
— Ты был его прошлым, – резко возразил мужчина. – И не самым радужным.
Том отвел взгляд и кивнул, признавая правоту мужчины. Он и сам частенько задавался вопросом, а не слишком ли эгоистично его желание снова войти в жизнь того человека, который и так пострадал от того, что просто оказался с ним рядом.
— Я… знаю, что причинил ему боль…
— Боль? Да я просто в шоке был, когда встретил Билла в Фесе. Половину Европы парень проехал, спасаясь бегством от собственного мужа. До этого я такой сюжет только в голливудских фильмах видел.
— Я… понимаю, – Том даже не предполагал, что способен испытывать такой стыд перед посторонним человеком.
— Понимаешь? Да ни черта ты не понимаешь! Билл держался великолепно, но все равно создавалось впечатление, что у мальчика кто-то умер. Он на собственную тень был похож… Я ведь не сразу узнал, в чем дело, Билли мне не рассказывал о своем браке, но мне было достаточно того, что по ночам из соседней комнаты я слышал одни сплошные рыдания. А утром он снова улыбался, и, черт возьми, я просто не представляю, чего это ему стоило!