Они шли по аллее сада, держась за руки, и смотрели на заходящее солнце, окрасившее небо в розовые тона. Том следил за облаками, а Билл смотрел вперед, ведя за собой доверившегося супруга. Сейчас это уже не казалось чем-то невероятным, и певец чуть усмехнулся, вспомнив, как несколько лет назад мог только мечтать о том, что будет идти с любимым вот так, просто держась за руки.
— О чем думаешь? – спросил Том, искоса глянув на любимого мальчика.
— О том, что это похоже на сон, – ответил Билл тихо, будто громкий звук был способен разрушить ту волшебную атмосферу, что окружала сад.
— Это не сон, – Том заставил Билла остановиться и притянул к себе. – Ты же чувствуешь? – мужчина легко поцеловал чуть улыбающиеся розовые губы.
Для них это стало почти ритуалом. После того ранения, когда Билл едва не сошел с ума, сидя под дверьми операционной, где врачи пытались достать пулю из груди его мужа, юноша иногда физически нуждался в том, чтобы касаться Тома, будто проверяя, что тот все еще с ним, что не стал миражом. И бизнесмен с удовольствием каждый раз откликался, доказывая мужу, что никуда от него не делся, что он будет рядом всегда.
— Билл, я не хочу, чтобы ты грустил, – Том ласково погладил нежную щеку. – Выбрось случившееся из головы.
— Том, я чуть не потерял тебя, – Билл судорожно выдохнул, вздрогнув всем телом. От воспоминаний о том, как он почти сутки просидел у койки мужа, ожидая, когда тот очнется, юношу до сих пор била дрожь.
— Ты никогда меня не потеряешь, – Том прижал юношу к себе еще крепче и поцеловал приоткрытые губы. – Я слишком люблю тебя, чтобы суметь оставить.
Тома оперировали недолго, но Биллу эти минуты показались столетиями, и только присутствие Девида смогло удержать юношу в реальности. Продюсер ничего не говорил, а просто обнимал Каттермана за плечи, оказывая молчаливую поддержку. Вышедший из операционной врач сказал, что Тому повезло, пуля прошла почти что навылет, не задев жизненно важных органов.
— Видимо, этого парня кто-то очень сильно любит, – по-доброму усмехнулся хирург и похлопал Билла по руке. Юноша почти в тот же миг расплакался от облегчения, а потом потребовал отвести его к мужу.
Томас лежал бледный и осунувшийся, будто до этого голодал несколько месяцев. Медсестра, увидев на лице Билла почти предобморочное выражение, поспешила успокоить юношу:
— Это все от потери крови. Пара дней – и он снова будет бегать. Крепкий парень, – она одобрительно покивала и усадила брюнета на стул. – Не переживай, мальчик, с ним все будет хорошо.
— Спасибо, – тихо сказал Билл.
— Вы братья? – спросила медсестра, наблюдая, как Билл аккуратно, словно тонкое стекло, гладит ладонь молодого мужчины.
— Он мой муж, – ответил Билл, наклоняясь и целуя тонкие любимые пальцы.
— О… — только и сказала женщина. А потом, поправив капельницу, вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Том очнулся довольно скоро, да еще и во вполне сносном состоянии и ясном сознании. И сразу же почувствовал себя еще лучше, когда увидел Билла, спящего на кресле в углу палаты. Том разглядывал юношу и думал о том, что ранение – это не самая большая цена за то, чтобы этот самый любимый на свете человек был рядом.
Билл, словно чувствуя на себе взгляд, проснулся и тут же бросился к кровати Тома, едва не запутавшись в пледе, которым был накрыт.
— Том! Ты очнулся, – в последний момент он остановился и робко протянул руку, дрожащими пальцами дотрагиваясь до его ладони. Том поймал руку юноши и чуть сжал, вызвав улыбку и поток слез.
— Билли, не плачь, все хорошо, – тихо сказал Том и тут же поморщился от боли в груди. Он помнил, что его ранили, и понимал, что теперь еще некоторое время ему придется восстанавливаться. Но обнять и успокоить любимого мальчика он был обязан прямо сейчас.
— Ты меня спас, – сказал Билл сквозь слезы.
— Ты же мой муж, – нашел в себе силы улыбнуться Том. – Защищать тебя – моя обязанность.
Билл внимательно смотрел в глаза Тома, в которых светилось опасение, что вот сейчас юноша уйдет, не поверив его словам, и брюнет принял решение — наклонился и поцеловал сухие губы так нежно, как только мог.
Эпилог.
Билл скользил щеткой по густым волосам, стараясь не задевать дреды, но это не всегда получалось, потому что мечтательное настроение юноши не способствовало внимательности. В очередной раз больно дернув себя за волосы, Билл отложил расческу и посмотрел в зеркало, улыбаясь самому себе. Глаза цвета ореха горели задорным и влюбленным огоньком, пухлые губы чуть улыбались, а на щеках, чуть менее загорелых, чем раньше, светился румянец.
Скинув с себя халат, юноша вышел из ванной и хищно глянул в сторону любимого мужчины, который с комфортом расположился на широкой кровати и был чем-то занят. Во всяком случае, на легкий скрип двери он не обернулся, продолжая что-то читать. Черные косички рассыпались по плечам, лаская чуть смуглую от природы кожу, а длинные ресницы, особенно красивые в желтоватом свете прикроватных ламп бросали длинные тени на щеки.
Мягко ступая, юноша приблизился к кровати и забрался на нее, а потом выхватил из рук Тома журнал и отшвырнул его на пол, сам уверенно оседлав бедра любимого мужчины и впиваясь в улыбающиеся губы жарким поцелуем. Руки Тома мгновенно обхватили юношу, привлекая ближе, а ловкий язык перехватил инициативу.
Они оторвались друг от друга не сразу, только когда почувствовали, что еще секунда, и оба умрут от нехватки кислорода. Билл чуть отстранился и облизнул покрасневшие губы, чем едва не спровоцировал Тома на сексуальное нападение. Но юноша, ловко увернувшись от губ мужа, дотянулся до журнала и стал искать ту страницу, которая так заинтересовала Тома. Он помнил, что месяц назад они давали интервью этому изданию и даже позволили сделать несколько фотографий их нового дома в пригороде Лондона, который купили три месяца назад. Несмотря на тотальную занятость, оба нашли время на то, чтобы совместными усилиями превратить небольшое сооружение в их персональный рай.
На весь разворот журнала была опубликована их фотография, и Билл улыбнулся, вспомнив, как они показывали журналистам сад, который им спроектировал Йорг. Буйство цветов и кустарников, декоративные фигурки и фонтаны – все это стало настоящей сказкой для молодых людей, а Йорг, вложивший всю свою любовь к мальчикам в это творение, был счастлив знать, что в этом саду двое его любимых детей проведут много радостных минут.