Магнус заранее догадывался, чем закончится встреча Эрика и толстяка директора, но в душе надеялся, что друг будет осмотрительней и не станет нарываться на неприятности. Но Грэй никогда не мог держать язык за зубами, когда лучше бы стоило промолчать. Именно поэтому через час он вышел из кабинета Бельвезера, немного морщась и держась за бок. Но, несмотря на свое кошмарное состояние, Эрик улыбнулся Магнусу, ожидающего конца его экзекуции.
— Магси, прости, что так долго, — а у самого из губ сочится кровь, а на щеке расплывается синяк от тяжелой руки Бельвезера.
— Идиот, — вздохнул Бейн, покачав головой, и потряс в руке бутыльком с перекисью и мешочком с ватными тампонами. — Я стащил это у сестры Роуз, так что ты мне должен будешь по гроб жизни.
— И не сомневайся, — хмыкнул Эрик, когда Магнус его приобнял, чтобы увести подальше от снующих любопытных, прочих детей.
Неделю назад Эрику исполнилось пятнадцать, а значит, все быстрей приближался тот момент, когда он выпустится из школы и оставит Магнуса на год одного. Думать о расставании с другом не хотелось от слова совсем, поскольку представить, что с Эриком они больше не увидятся, было сродни оторвать себе руку или ногу — настолько близкими за шесть прошедших лет они стали. Поэтому Магнус старательно избегал разговоров по поводу выпуска, закрывая глаза на пробегающие мимо года, что приближали расставание с Эриком.
Очередная ватка оказалась выброшена в кучку таких же окровавленных комочков. Крови, что странно, было много, она выступала каплями, стоило Грэю попытаться заговорить или улыбнуться. Он молчаливо терпел болезненные ощущения, лишь иногда ерзая на месте, удерживая себя от желания почесать избитую указкой спину. Бельвезер любил лупить старших сильней, чем малышню. В этот момент его глаза блестели ненормальным блеском, пугающим до чертиков.
Магнусу тоже частенько влетало, поскольку он, несмотря на пережитое горе, оставался энергичным ребенком, следующим за проказами друга, порой исподволь подначивая его к какой-нибудь очередной авантюре.
Прошлое постепенно забывалось. Страхи и кошмары снов перестали беспокоить, а память стерла болезненные потери. Психологическая защита подсознания поставила заслонки на том, о чем Магнус вспоминать не хотел. Он теперь смутно припоминал коридоры больницы и того, кто подарил ему кулон. Подарок по-прежнему был спрятан в надежном месте. О нем единственном подросток не забывал, не акцентируя внимание, правда, кто его мог дать.
— Тебе нужно идти учиться на врача, — перебил его мысли Эрик, с интересом наблюдая, как Магнус ловко смачивает ватные шарики перекисью. — У тебя отлично получается.
Вместо язвительного ответа Бейн лишь закатил глаза, проворчав:
— Я столько раз уже спасал твою задницу от потери крови, что нет ничего удивительного в том, что смог бы и рану зашить, и первую помощь оказать без знания того, как это правильно делается, — хоть он и бурчал на друга, ему было приятно слышать подобные неуклюжие комплименты от Эрика, который, не обладая способностью лгать Магнусу, всегда говорил честно, от всего сердца.
— По-моему, тебе пойдет белый халат… Ау! — Эрик настолько возмущенно-обиженно взглянул своими пронзительными синими глазами на Магнуса, что тот не выдержал и, фыркнув, рассмеялся. — Ты что, специально?!
— А вот, не будешь больше подначивать Толстяка! Эрик, ты же не мазохист. Зачем тебе лишний раз подставляться под удары? — Магс откинул последнюю ватку и, удостоверившись, что остановил и стер всю кровь, довольно кивнул, завинчивая крышечку используемой бутылочки.
— Я хотел развеселить малышню, — честно признался друг, посмотрев куда-то вверх в кроны деревьев, от чего на его лицо упало несколько лучиков солнца, отсвечивая золотом в буйных кудряшках на голове. — Знаешь, здесь все настолько мрачное, что дети перестают улыбаться уже на следующий день, как попадут в приют. Видеть их лица, наполненные страхом и обеспокоенностью, неприятно. Поэтому я и решил внести немного забавы.
— Заработав по пятой точке, ага, — закатил глаза Магс, не переставая восхищаться Эриком.
Грэй представлялся Магнусу этаким Робином Гудом, который журит старших и всегда-всегда защищает младших. Сколько Бейн его помнил, Эрик постоянно становился на защиту справедливости, хоть и огребал за это.
В золотоволосом юноше сочетались хитрость, добродушие и порой эгоистичность в таких пропорциях, что нельзя было точно сказать — плохой он человек или хороший. Кому-то он виделся злым и лицемерным, заботящимся только о своем благополучии. Кто-то, особенно девчонки, души в нем не чаяли, надеясь заполучить хоть толику того тепла, которым Эрик одаривал Магнуса. А для Бейна друг был идеален во всем, даже когда злился, несмотря на то, что в такие кошмарные минуты и часы он становился неуправляемым и жутким. Но эти ураганные эмоции надолго не задерживались, проходя столь же быстро, как и появлялись.
Эрик собой напоминал море: тихое и спокойное в штиль, пускающее светлые барашки волн на своей глади, и пугающе разрушающее во время бури. Эрик был похож на принца, и многие оказывались в него влюблены, но никто не получал столько внимания, как Магнус.
С самого первого дня знакомства Эрик не отходил от нового друга. Он всегда был рядом: когда Магсу снились кошмары по ночам, и он не мог уснуть; когда Толстяк за что-нибудь его отчитывал; когда Магнус старался всеми силами забыть о дне смерти родителей. Эрик не отлучался ни на шаг, вытаскивая его из темных воспоминаний, играя роль яркой путеводной звезды, освещающей дорогу в светлое будущее.
Сбегая в сад, они часто мечтали, предавались фантазиям, которые Магнуса уводили прочь от мрачных будней реальности. Мальчишки стали друг другу братьями, семьей, что покинула их.
— Магси, — Эрик неожиданно повернул голову в сторону задумчивого друга, вырывая того из воспоминаний, — давай сбежим.
Предложение было столь странным и пугающим, что Магнус невольно вздрогнул. Он слышал о попытках побега других ребят, и знал, что заканчивались они неудачей. Смелых мальчишек и девчонок перехватывали, а потом они исчезали, и никто их больше не видел. У подростка кожа покрылась мурашками, стоило ему только представить, что нечто подобное может произойти с Эриком. Нет, только не с ним!
— С ума сошел? — получилось прошептать на выдохе. Страшно даже произносить вслух нечто ужасное, о чем говорил Эрик. — Как ты собираешься это сделать, а? Охранники через каждый метр стоят у стен, сменяясь у главных ворот, а воспитательницы наблюдают за нами, провожая чуть ли не до туалета. Если ты решил покончить жизнь самоубийством, то — пожалуйста! — под конец голос Магса сел, и он отвернулся, чтобы скрыть мрачную мину, скривившую его губы.
— Эй! — Эрик коснулся плеча Бейна и дрогнувшими пальцами ухватился за чужой подбородок, поворачивая опечаленное лицо друга к себе. — Магси, я не буду тебя заставлять, если не хочешь, но я не могу тут больше жить, — прошептал блондин, резко наклонившись к лицу Магнуса, из-за чего его упругие золотистые кудряшки забавно колыхнулись. — Не могу здесь больше находиться. Каждый день похож на предыдущий. Мне надоело видеть все это. Я не такой умный, в школе один из самых отстающих в отличие от тебя. Ну не заточен у меня ум под математику или физику! Я хорош лишь в физической подготовке, — Эрик хмыкнул. — А попытаться сбежать стоит. Сидеть еще три года здесь я не в силах.