– Борис, прием! – сказал Аркадий в шлемофон.
Молчание. Он покосился на индикаторы. Вроде жив.
– Так, я на месте. Вижу тебя.
– Прием… – прошептал призрачный голос.
– Держись, командир. Сейчас тебя подберу. Дует тут у нас!
– Это точно. Поддувает…
Борису повезло. Прокатись зонд левее – отхватил бы ему голову. Он лежал навзничь, поджав под себя правую ногу. С левой ногой было плохо, а точнее – левой ноги не было ниже колена.
– Привет, старичок, – сказал Аркадий, прижавись своим шлемом к шлему Бориса. Светофильтр не давал разглядеть его лицо – блин какой-то с двумя дырами.
– Привет, – невнятно ответил Борис. – Что там с моей шагалкой?
– До свадьбы заживет. Ресурса у тебя еще на пять минут, так что тащить буду быстро. Это больно.
– Давай уже!
Под левой ногой натекла небольшая лужица крови, пока скафандр затягивал повреждение. При минус шестидесяти кровь мигом замерзла и намертво приклеила ногу к камню террасы. Аркадий прижал к лужице вибронож – поверхность тут же покрылась паутинкой трещин. Потянул ногу раз, другой – освободил. Он ухватил Бориса за ворот и потащил к Жабе. В шлемофоне раздался стон.
– Терпи.
– Выдержу, – просипел Борис сквозь зубы.
Ветер крепчал, вздувал каменный горох, швырял его в забрало шлема. Над головой с какой-то неимоверной скоростью вздувался и начинал клокотать фиолетовый небесный кипяток. Наконец Аркадий прижался спиной к Жабе.
– Как дела, старичок?
– Вроде жив, – провыл Борис.
– Черт, я не сообразил – надо было пару кадавров активизировать. Они бы тебя донесли. Ну, давай, последний рывок!
Он уложил Бориса во второе кресло.
– Воздух пригоден, – сказал Жаба.
– Трогай домой.
– Эт мы завсегда, – ответил вездеход, разворачиваясь на месте.
– Шлем… – прошептал Борис.
Аркадий откинул защитную скобу и стянул с него шлем. Борис был белее сметаны. Аркадий снял свой шлем и забросил его назад. Достал аптечку, вытащил контактную ампулу с обезболивающим, прижал Борису к шее. Ампула зашипела, мутноватое лекарство пошло в кровь. Аркадий извлек ампулу со снотворным. Борис судорожно выдохнул, схватил его за руку.
– Не надо.
– Почему?
– Много информации. Едем.
– Да едем уже. Всё, старичок, уже всё хорошо!
– Хорошо, – прошептал Борис, прикрывая глаза. – Да…
Медицинский модуль, похожий на металлического ежа, повисел над обезображенной ногой, радостно захрюкал, зажужжал, принялся аккуратно, по нитке срезать штанину. Аркадий оторвался от панорамной картинки операционного поля и посмотрел на Бориса, вяло поедающего протеиновый йогурт.
– Я не доктор, конечно, но месячишко придется полежать, пока новая нога не вырастет.
– Понятно.
Борис, всегда бодрый, всегда с юмором смотрящий на жизнь, был просто сам на себя не похож. Он пристально, виновато как-то, смотрел на Аркадия. Понятное дело, что виновато!
– Может, расскажешь мне: зачем ты поперся на Террасу? Вернее – зачем ты один туда поперся?
– Сейчас всё расскажу. Только… Дай мне зеркало. Вон – на столе стоит.
Борис повернулся к столу и посмотрел в зеркало – стародавнее, меняющее право и лево. В зеркале отражался Борис с чернющими глазами на белом лице. Там отражался медицинский модуль, порхающий над ним, сшивающий тончайшие капиллярчики плоти. Там отражался даже утилизатор, переваривающий штанину скафандра. Зато там не было Аркадия. Вместо него какой-то шутник поместил в зеркало кадавра – андроида с черной надписью на лбу «КА-52». Кукольное и пустое лицо евнуха. Многофункционального, туповатого, предназначенного для работ на агрессивных планетах, средний срок активности пятьдесят два часа.
– Что это такое?! – крикнул Аркадий-кадавр в зеркало.
Это было страшно! Страшно! Страшнее недавнего сна. Страшнее всего на свете.
– Мы пошли вдвоем, как и положено по уставу. Добрались до места, осмотрели зонд. Я начал прозванивать контуры, а ты пошел смотреть, что там с подвесками. Подвески тебя волновали.
– Дальше.
– Я нашел, в чем проблема, и пошел к скутеру. Блоки запасные взять, то-се. И тут ударил ветер. Ты ведь знаешь, как это бывает на Снеге? Я только увидел, что у зонда лопнули подвески, он завалился, встал на ребро и покатился. Как монетка по столу. Ну ясно. Ты был пристегнут страховкой к зонду. Кто же знал, что он упадет? А меня сбила с ног сигнальная мачта. Ну, ты видел. Трепало до самого обрыва, каким-то чудом не утащило. А тебя утащило.
Борис аккуратно сбросил баночку из-под йогурта в пасть утилизатора. Отер лоб.