Назад Святослав обернулся только раз, у самой реки. Его никто не преследовал. Ну, и правильно, зачем степнякам мальчишка, если есть десяток руссов. Вот только Ждана теперь, где искать? Не понятно. Как бы ни пропал парень. Хотя, он-то точно не пропадет, он здесь вырос, а вот мне, куда теперь ехать. Так, впереди река, где идол стоял, тоже река была, и Ждан сказал, что до места всего дневной переход. А время вечер, значит рядом совсем уже! А могут ли две реки в одном месте быть? Теоретически конечно могут, но почему то, кажется, что эта именно та. Парень развернул коня и пустил его рысью вдоль реки. Скакать пришлось не долго, часа три от силы, на высоком холме показался идол.
Все поле было утоптано копытами лошадей. Ошибки быть не может, то место. Вон и рощица у реки, малый холм в сторонке, идол страшный. На холме никого нет, наверное, в овраге спрятались. Полдела сделано, но как Аленку спасти, как боярина предупредить? А вдруг побили наших уже? Сходить проверить есть ли кто в овраге? Как назло поле ровное, и вдоль реки не подберешься, берега открытые. Святослав заглянул в седельные сумы. Огниво лежит. Такой штукой он уже научился пользоваться. Здесь каждый малец огонь добыть может. Вот бы траву поджечь, степной пожар страшен. Мигом бы половцев спугнул, но вот беда. Трава сырая, не получиться ничего. А небо все чернее. Пока думал, что делать не заметил, как быстро время пролетело. Солнце совсем село. А ведь наши должны быть где-то рядом. Романов спрыгнул с коня, нарвал с кочки сухой травы, намотал на стрелу. Все по коням. Была, не была. Дважды нам не помирать, ну, а одного не миновать.
Святослав послал коня к оврагу, перешел в галоп. Тут уж не до маскировки. Кому надо тот услышит. Ударил огнивом, выбил искру на солому, задымилось. Лук со стрелой в правую, левой в поводья вцепился. Вжик, Святослав машинально нырнул под брюхо коню. Хорошо его тело учили. Стрела мимо прошла, со стороны показалось, что упал всадник. Промчался мимо оврага. Ох, ты блин, их там сотни! Развернул коня, помчался к холму, пустил горящую стрелу в небо. Горящий факел пролетел над лугом, как звезда, подающая с неба. Белая рубаха Святослава, как красная тряпка для быка, помаячила у половцев перед глазами. Кипчаки взревели, подняли коней с колен, рванули из оврага. Сотни всадников стрелой пустились за подростком.
Молодой воин лежал на холме под идолом, с ног до головы в железе. Шлем с маковкой, граненый, личина поднята. Рядом еще вои, те высокие, крепкие, старшая гридь. Воин в алом корзно подполз к молодому воину.
- Видишь степняков?
- Неа, никого не вижу, следов хоть отбавляй, а степняков нет.
- Как думаешь, ушли, или нас караулят?
Молодой воин помолчал, сдвинул брови, подражая отцу.
- Ждут, нарочно нас заманивали. Может, за малым холмом спрятались?
Боярин в корзно улыбнулся.
- Правильно мыслишь, но не только за холмом. Основная масса в овраге сидит, нас караулит. Чтобы ты сделал, чтоб половцев побить?
Сердце княжича забилось сильнее. Да что тут думать, по коням, меч наголо, ветер в лицо, смерть степнякам!
- Ударим!? – почти моля воскликнул молодой воин.
Боярин посмотрел в поле. Увидел всадника на коне. Конек не степной, кобыла крестьянская, а всадник в рубахе белой, к оврагу скачет. Что еще за приведение. Половец? Нет, стрелу в него пустили. Всадник нырнул под коня, ушел из-под огня, умело. Проскакал мимо рощицы, развернулся, на холм поскакал. Подросток, точно, мальчонка совсем. Взметнулся горящий факел в небо. Сигнал? Для кого? Из оврага вылетели степняки, сотнями повалили. Лавина черных всадников помчалась за пацаненком. Вот теперь ударим!