Темная рассеялась темень.
Где она, красавица? Нету!
Имя одно от дивной,
Имя осталось Святогору,
Светлое имя Светлавна.
Светлое имя Светлавна
Светит Святогору и греет.
И зовёт к себе и призывает.
Витязь на верном каурке
В путь опасный едет-выезжает.
Горы и долины минует,
К счастью пути открывает.
Стали счастливыми все нарты.
Да и возгордились —— говорили:
«Что нам небесные духи?
Что нам небожители, людям?
Все добываем мы сами!
Строим-работаем сами!
Счастье куем себе сами!
Что для нас делают боги?
Надо ли им поклоняться?
Мы их в глаза не видали!
Пусть же к нам явятся боги,
Пусть они покажутся людям!
Пусть перемолвят с нами слово!
Если мы их увидим,
Если мы их узнаем,
Разумом их испытаем,
Силою их проверим,
Мужество и великодушье
Божеское измерим
Нашей людскою мерой,
Если мы поймем-убедимся,
Что они, боги, нас лучше,
Что они людей совершенней,
Будем богов почитать мы!
Пусть же к нам явятся боги!»
Боги не явились к нартам.
Нарты на богов рассердились.
Нарты собрались и решились:
«Больше не будем молиться!
Больше не будем поклоняться
Гордым богам небесным!»
Нарты не стали молиться,
Нарты не стали поклоняться:
Нарты богам послали вызов.
Были у нартов двери
Низенькие в жилищах.
Новые, вместо низких,
Сделали высокие двери.
В низкие-то двери нарту
Надо прийти и поклониться.
Пусть же не подумают боги:
Кланяются им-де нарты.
Нынче в жилище нарты
С гордою головою,
Входят они без приклону.
Спрашивают боги друг друга:
«Что там случилось такое
С нартским народом нынче?
Люди совсем нас забыли:
Жертв больше нам не приносят,
Нет ни поклонов, ни почтенья!»
Вестника боги шлют на землю,
Ласточку к нартам с вопросом:
«Чем недовольны вы, люди?»
Вестнику нарты сказали:
«Пусть они явятся к нам, боги!»
Грозный громовник Шибало
Загрохотал на всё небо:
«Нарты стали слишком счастливы!
Надо нартский род изничтожить!
Если мы их оставим,
Будут они как боги!
Люди заберутся на небо,
Примутся бороться с богами.
Надо укротить строптивых!»
Так между небом и землёю
Буйная вражда начиналась.
Вышли небожители на нартов,
Вывели на небо три солнца.
Ночью и днем те пылали,
Тучи дождевые разогнали,
Землю у нартов иссушили.
Нартские посевы погибали
От изнуряющей засухи.
Вышел Святогор на поле.
Вызвал он тучу дождевую.
Туча дождём обильным
Землю сухую напоила.
Выросли тучные нивы.
Снова небожители решили
Бедствием обрушиться на землю:
Дождь неимоверный наслали,
Вымочить задумали посевы,
Нартов загубить потопом.
Вышла тогда Светлавна,
Светлое лицо свое раскрыла,
Солнцем по небу блеснула,
Тучи дождевые разогнала.
Неуязвимы нарты.
Бог богов — небесный хозяин
Ласточку снова призывает,
Вестником к нартам посылает,
Спрашивает у отважных:
«Что вы для себя хотите:
Вечной ли жизни, нарты,
Или же вечной славы?»
Думали нарты недолго,
Ясно ответили и скоро:
«Что нам от вечной жизни?
Нам нужна вечная слава!»
Боги на ответ возъярились:
«Как это люди да могут
Вечной желать себе славы?
Вечная слава для смертных
Вечную жизнь означает!
Ино накажем дерзких!
Пусть они в борьбе бесславной
Все до единого погибнут!»
Людям непокорным и гордым
Боги войну объявили.
Приняли божественный вызов
Неукротимые нарты.
Вышли они всем народом:
Женщины с ними и дети!
И началось сраженье.
Небо с землёй перемешалось.
Горные вершины закачались.
Рухнули каменные горы.
Воды в морях всколыхнулись,
Выплеснулись до неба.
И разлились ревучим ливнем.
Доблестно сражаются нарты
Против богов всемогущих.
Лёгкой победой боги
Нартов покорить мечтали.
Лёгкой победы не досталось:
Нарты, отважные люди,
Небу не покорились.
Вот и говорит Шибало:
«Счастье окрыляет нартов!
Счастье несет им Светлавна.
Счастье Святогор им утверждает.
Мы доконаем Светлавну!
Мы порешим Святогора!
Будет нам тогда легка победа:
Выбьем мы дерзостных нартов!»
Молнии свои да громы —
Все на Светлавну обрушил
Яростный Шибало-громовержец.
Вместе с ним другие боги
Всем своим небесным оружьем
Также навалились на Светлавну.
Пала прекрасная в битве.
И возликовали боги.
Восторжествовал Шибало.
Местью исполнился жгучей
Нарт Святогор за Светлавну.
В божеский строй врезался,
Бога богов поражал он
Острым ножом своим булатным.
Рухнул божище на землю.
Тверди земные взволновались,
Вырвались волнами к небу,
Мощными горами застыли.
Ныне эти волны можно видеть —
Это Кавказские горы!
Бьются с богами люди.
Встретились равные силы.
Равным-то ратным силам
“Быть не может равной победы.
Может быть равная погибель.
Гибнут мятежные нарты,
Гибнут они со славой!
Гибнут и заносчивые боги,
Гибнут они бесславно!
Битва всё тише и тише.
Вот уж на бранном поле
Нету двух храбрых ратей:
В брани костьми легли нарты,
Да не уцелели и боги!
Только один бог Шибало
Вместе с Шибалихой богихой
Громом раскатным громоносит,
Молниями сверкает.
А перед богом Шибалой
Только один нарт остался,
Славный Святогор Неустрашимый.
Вот для последнего удара
Мчится с Шибалихой Шибало
Вихрем со всеми громами.
А и Святогор Неустрашимый
Весь устремился на бога.
Вот они встретились-сшиблись.
Грохнули громы, засверкали.
И в громовой этой сшибке
Взору ничего уже не видно:
Только огонь да пламень,
Молнии, дым да искры...
Искры рассеялись во мраке...
Молнии сверкучие потухли.
Громы гремучие затихли.
Пламень и огни погасли,
Чад порассеялся дымный.
Замерло-смолкло-притихло
Шумное, бранное поле.
Трупы богов и нартов
Вместе перемешались.
Ино среди этих трупов
Не было Святогора.
Не было и бога Шибалы,
Не было Шибалихи-богихи.
Вечной-бессмертной славы
Нарты себе хотели.
Славу они получили.
И по всему Кавказу
Живы и поныне сказанья,
Песни-преданья о славных,
О непобедимых нартах.
В битве, в последнем сшибе,
Жив Святогор остался.
Жив и с Шибалихой Шибало.
Бога Шибалу с богихой
Кинуло за Днепр широкий,
А Святогора — к Волге.
Долго в беспамятстве все трое
После пораженья лежали.
В злобной досаде Шибало
Вместе с Шибалихой очнулся.
Злобой змеиной оба
Стали они изжигаться.
Злоба змеиная обоих
В змеев огнедышцев обратила.
Змеем Горынычем Шибало
Стал на реке на Горыни.
Сделалась Шибалиха Змеихой.
Смутное воспоминанье
В Неустрашимом Святогоре
После беспамятства осталось:
Где-то в какой-то битве
Враг не добит коварный.
Где этот враг и кто он? ——
Вспомнить Святогор не может.
Ано с земли он поднялся,
Верного каурку увидел,
по земле по русской
Славный богатырь поехал.
Илья Муромец и Святогор
Едет богатырь в чистом поле‚
Едет Святогор на каурке.
Щит при нём богатырский.
Нет на нём ни лат, ни кольчуги.
Нет ни брони, ни снаряженья.
Память во Святогоре
Чуть начала просыпаться.
Вспомнил да смутно очень
Бой свой с Шибалой последний.
Ах победил бы врага он,
Будь бы при нем меч надёжный.
Вот Святогор узнал-проведал:
Есть на земле Святорусской
Дивный кузнец-судьбоковец.
Едет богатырь, не медлит
В кузницу ко Славимиру.
«Скуй ты, — говорит, — мне меч по силе,
Латы-броню-снаряженье
И для коня всё убранство!
Скуй мне судьбу, судьбоковец,
Самую простую, человечью!
В битве какой-то — плохо помню —
Вся моя судьба была разбита!
Выкуй мне судьбу да посчастливей!»
«Выкую, — кузнец отвечает, —
Я тебе меч по силе,
Всё боевое снаряженье
И для коня убранство.
Мог бы и судьбу тебе, витязь,
Выковать, да не знаю,
Будет ли полным счастьем
Эта судьба твоя счастлива?
Судьбы ковать людские —
Очень мудрёная работа.
Кончишь её — увидишь:
Вышло не по замыслу творенье!
А перековать невозможно —
Это не кусок железа!
Лучше бы такой заботой
- Ты меня не связывал, витязь!»
«Ладно, кузнец-судьбоковец,
Выкуй мне сначала меч по силе.
Если это дело одолеешь,
Я буду рад и счастлив.
Так я буду рад и счастлив,
Что с любой судьбою смирюсь я,
Всякую тогда приемлю,
Чтобы у тебя ни получилось!»
Взялся Славимир за работу.
Первый и единственный в мире
Выковал он меч для Святогора,
Все снаряженье и убранство.
Взял Святогор меч булатный,
С полною силой размахнулся,
Гору кремнёвую ударил
Сильным замашистым ударом —
Надвое гора разлетелась,
Вот это меч — что надо!
Радостен-счастлив—весел
Гордый Святогор Неустрашимый.
«Мне, — говорит он Славимиру, —
С этим мечом горя нету,
Беды не бедоносны!
Дай мне судьбу любую —
Будет никакая не в тягость!»
«Я, — Славимир отвечает, —
Вот уж её тебе готовлю!»
«Что-то её не вижу?»
«Тонкий кую я волос —
Трудно его и увидеть.
Да и о том ты подумай:
Следует ли человеку
Знать свою судьбу заране?»
«Я — богатырь, не баба!
Мне ли судьбе в глаза не глянуть?»
«Славный богатырь могучий!
Вот тебе судьба, Святогору:
С огненным биться со Змеем
И победить его в битве.
После победы жениться,
Витязь, тебе на девке,
Коя тридцать лет пролежала
В смрадном и душном гноище!»
До Шибалы до Змея на Горынь на реку
Донеслись до громоносца вести грозные:
На Святых на горах Святогор-богатырь
Восстал и обрёл силу прежнюю.
Нет, не прежнюю, а сильнее он стал:
Нынче есть у него неотразимый меч!
Поднимался Шибало, на восток поглядел:
Увидал богатыря там могучего,
Узнавал Святогора да с булатным мечом.
Загремел-загрохотал Змей-Шибало тогда:
«Ведь не я ли его в битве громом побил?
Кто же там под Святогора на коне летит?
Да с булатным ещё богатырским мечом?
Кто бы ни был, а я, я помчусь-настигну!
Если это Святогор — я покончу с ним!
Если это другой — пусть погибнет и он:
Я громом побью, я огнем пожгу!»
Полетел Змей-Шибало на задорный на бой.
И принял от Святогора свой конец роковой.
Службу верную, неизменную
Сослужил Святогору Славимиров меч.
Победил богатырь супротивника:
Громового огненосца разрубил-распластал.
Так закончился тот бой вековой!
Победитель на битву не истратился,
А с победой своей стал сильнее ещё.
И растёт его сила, умножается.
Святогор своей силой услаждается.
На беду себе силой хвалится:
«Нет нигде на земле, нет нигде под землёй,
Нет нигде в поднебесной, нет нигде в небесах,
Нет такого силача, как я, Святогор!
Ох, куда мне истратить эту силу свою?
На какую победу и в каком бою?
А поеду-ка я к Славимиру опять!
Пусть возьмётся мне он два кольца отковать!
Я в земную твердь вкреплю одно кольцо!
А другое вкреплю в твердь небесную!
Я руками за кольца возьмусь-ухвачусь
И с землей небеса я сведу-съединю!»
То не гром гремит, богатырь летит.
То не молния сверкает, блещет шлем золотой,
Едет день, едет ночь удалец-молодец.
Сторонятся перед ним звезды частые.
Светлый месяц во сторону шарахается.
Отстаёт от Святогора красно солнышко.
Вот приехал Святогор в землю Сиверную.
К Славимиру кузнецу заявляется!
Просит он кузнеца отковать два кольца.
Превеликие кольца да прекрепкие!
Чтобы взяться руками мог за них Святогор
И с землёй небеса друг ко другу примкнуть.
Призадумался Славимир кузнец.
А потом говорит Святогору он:
«Я бы мог, богатырь, эти кольца сковать.
Да сковать-то ведь не из железа их.
Тягу надо земную — из неё их сковать!»
«Где мне тягу земную отыскать-принести?
Я готов это сделать — расскажи, Славимир!»
«Погляди‚ Святогор, в поле чистое:
Там по нивам-хлебам вон идет мужичок.
Он несет при себе сумку маленькую.
А в ней — тяга земная, в этой сумочке!
Ты пойди-догони, мужика попроси.
Если сумку он даст, ты сюда принеси!»
Поскакал-полетел Святогор на коне
Догонять мужика с сумкой маленькой.
Думал он мужика в мах единый догнать,
Мыслит мигом вернуться ин обратно — назад.
Но случилось тут чудо чудное,
Сдивовалося диво дивное:
Он, мужик, хоть пешочком небыстро идёт,
Святогор от него и на коне отстаёт:
Отдаляется все дальше и дальше мужик.
Самый быстрый скакун, самый быстрый ездок —
Анда пешего в поле и не может догнать!
Как обиду такую стерпеть-пережить?
А и тут Святогор разъяряется,
На коня своего рассержается;
Бьет каурого он инда в кровь сечёт!
Разъярённый богатырь будто гром гремит.
На каурого Святогор кричит.
Шибкой молнией небесной конь по полю летит.
Только пешего, того чудесного
И на борзом-летучем-богатырском коне
Ездок мужика не догонит никак.
Возмолился-воскликнул Святогор-скоролёт:
«Гей ты, добрый человек, ты постой-погоди!
Дай догнать мне тебя, слово вымолвить!»
Вот и встал-подождал пешеброд ездока.
Догонял-говорил Святогор ему:
«Славный путник! Тебя на лихом скакуне
Не могу я догнать! Кто ты? Мне скажи.
Ведь могуч я, силён Святогор-богатырь —
В поднебесной-вселенной нет противника мне!
А с тобой состязаться оказался я слаб!»
Говорил Святогору незнакомец в ответ:
«Я — крестьянин, мужик, землепашец я!
А зовут меня Микулой Селяниновичем».
«Ты скажи мне, Микула Селянинович!
Что несешь ты в своей этой сумочке?»
«Я несу и ношу, Святогор, в суме
Избавленье от бед человеческих.
Это — тяга земная, это — ноша моя!»
«Не отдашь ли ты, Микула Селянинович,
Эту тягу земную не отдашь ли ты мне?»
«Если сил твоих хватит, Святогор-богатырь,
Ты бери и владей моей ношею!»
Отстегнул суму Микула Селянинович,
Положил на придорожный на камушек.
Святогор поспешил, он с коня соскочил.
Он к суме подбежал, он рукой ухватил.
Колебнулась от ухватки мать сыра земля.
Ан, сумочка! Не посдвинулась!
Богатырь вокруг бьётся-мучается.
А не может той овладеть он сумой.
И совсем могучан из сил повыбился.
Только тяги земной он не взял, не понёс!
Позабыл Святогор тогда про кольца свои,
И не хочет небеса да с землёю смыкать,
Устыдился Славимиру и показываться!
Как по чистому по полю по раздольному
Богатырище едет Святогорище.
Сила в нём всё растёт да прибавляется.
А и сам Святогор выше каменных гор,
Выше туч головой возвышается.
Душит силища его непомерная.
И не знает Святогор: куда силу девать?
Уж от силы великой потемнел светлый ум.
Чистым полем Святогор перебирается.
А земля под ним вся колыхается.
Уж нельзя ему ездить по святой Руси!
Засыпает душа, дремлют чувства в нём.
А дремотным сознаньем сознает ещё он:
«Надо мне добираться до каменных гор!
Уж не носит меня мать сырая земля!»
На Святые на горы заезжал Святогор
На огромном коне и сам — огромина.
И растёт его сила, все растёт да растёт.
А ненужная силушка, отжившая.
Даже нет от неё плода-семени:
Молодая жена Святогорова
Ездит вместе с ним, а бесплодная.
На плече в ларце, в золотом дворце
Возит он её, ненаглядную.
Было сказано Илье Муромцу‚
Пусть бы ехал он на горы Святогорские,
Да нашёл-отыскал Святогора Илья,
Получил от него Святогоров меч,
Получил от него науку ратную,
Во боях, во сраженьях побеждать врага.
Вот идёт Илья по Святым по горам.
Вдруг увидел он — не виденье ли?
Перед ним гора высоченная:
Выше облака она ходячего,
Выше тучи она дождевой-громовой.
Позакрыла гора небо ясное,
Затенистила солнце красное.
А не то ещё дивно Илье Муромцу:
Не гора это была, богатырь матерой.
Он бел, он сед на кауром коне.
Едет, едет богатырь, а сам сном объят.
«Эко диво, — говорит Илья Муромец, ——
Богатырь-великан на коне сидит.
На плече у него ин хрустальный дворец.
А ведь едучи спит, на поездке храпит,
Что от храпа листочки содрогаются!
Ну-тко дай разбужу я его ото сна!»
И непросто нагнать великана Илье:
Великанский конь только шаг шагнет,
А Илье на коне надо день скакать!
Закричал тут Илья, разбудить хотел.
Да не слышит богатырь — знай посапывает!
Вдруг каурый конище задержался-встал.
Илья Муромец великана нагнал.
И ударил его со всего плеча.
Он ударил булатною палицей.
Спал и спит, и не слышит, и не чувствует
Великан того удара богатырского.
Собрал-напряг свои силушки
И второй раз ударил Илья Муромец.
Был могуч удар, беспощаден бой,
Да опять не проснулся богатырь на коне!
Тут Илья и совсем рассержается.
Сверх сил, сверх мочи ударяет он
По всаднику булатной палицей.
Повернулся великан, приоткрыл глаза:
«Ах, да то святорусский богатырь меня бил!
А я думал: это комарики
Налетели-укусили по три раза меня!»