– Вот, ребята, – с улыбкой повернулся Николай Маркович к пыхтящим детям, которые еле поспевали за них вверх по горке. – Это мыс Джари. Ученые еще спорят, но, вероятнее всего, именно здесь в 1651 году появился знаменитый Ачанский острог. Еще в 49-м археологи нашего пединститута обнаружили здесь следы древних укреплений…
И началось камлание. Через пять минут запуганные хабаровские ботаники забыли все свои страхи перед местными, а деревенские – о существовании ботаников. Все завороженно слушали историю про могучее войско казаков, которое всю весну и лето брало штурмом город за городом по всему Амуру, а потом решили зазимовать именно здесь.
– Победители дауров и дючеров никого не боялись! Про китайского императора они что-то уже слышали, но совершенно не понимали, кто это. Называли его богдыханом и даже думали обложить его данью в пользу русского царя, словно, какого-нибудь местного князька, – улыбнулся учитель. – Они были сильнейшими в здешних краях! Демонами-лоча, которые никого не боялись. Даже особенно, укреплять Ачанский городок не стали. Как будто, античные спартанцы… Осенью на них напали объединившиеся ачаны и дючеры. Было местных ополченцев вдвое-втрое больше, но казаки разметали их! Сначала ударили огненным боем, а потом пошли в бой с саблями и пиками. А после устроили пир…
Шаман рассказывал, как местные побежали жаловаться на юг, к маньчжуром, которые тогда правили Китаем. Полководец из города Нингута направил лучших воинов прогнать носатых демонов с выпученными глазами! Две роты-ниру знаменитого восьмизнаменного войска. Шестьсот опытных конников в доспехах, с длинными копьями и острыми саблями. Шесть пушек везли с собой маньчжуры, а по дороге собирали дючеров да натков, что хотели прогнать грозных пришельцев. К марту они добрались до низовий Амура.
– Смотрите туда, – Шаман указывал детям на реку, которая виднелась сквозь густую поросль тонких деревьев. – Скорее всего, маньчжуры пришли по реке, зимой ведь иных дорог нет. Их командир Исиней сумел незаметно подвести воинов к самому острогу. Крепость с бревенчатой стеной была совсем маленькой, многие казаки спали в избах и землянках снаружи. И, когда войско Китая напало на Ачан, они выскакивали из своих жилищ и бегом бежали прямо к стенам, лезли через них, чтобы укрыться в крепости…
И тут Саньку окончательно накрыло. Заснеженная горка Джари вдруг обросла золотистым частоколом казачьей крепости, воздух наполнился клубами старинного, еще дымного пороха и душераздирающими воплями атакующих маньчжуров. Сотни врагов с бунчуками, развевающимися на ветру, мчались к крепости, а острожные казаки затаскивали своих товарищей на стены. Кто-то метко стрелял из пищалей по врагам… Но тех было так много! Маньчжуры принялись палить из пушек, да те были махонькими и не могли пробить стену. Надменный Исиней повелел воинам идти на смерть и рубить стены. Те кивнули своему господину, не в силах ему перечить и пошли под самую пальбу из пищалей. Маньчжурские батыры вырубили кусок стены – и командир повелел всем своим сотням идти в пролом на приступ. Маньчжуры, дючеры, ачаны, натки – больше тысячи воинов в радостными криками пошли убивать демонов-лоча… Но храбрый атаман Ерофей Хабаров с пушкарем Онуфрием Кузнецом поставили большую медную пушку прямо на улочке, напротив пролома и выстрелили по врагу в упор. Нападавшие понесли страшные потери, а Ерофей Павлович Хабаров выхватил из ножен засиявшую на солнце саблю и повел казаков в рукопашную схватку. Меньше двухсот русских на тысячу маньчжуров и их союзников…
И всё это происходило прямо тут, вокруг Саньки, притихших кружковцев и деревенских! Лилась кровь, разносились боевые кличи, грохотали пищали…
Новенький ПАЗик спешил вернуться в Хабаровск дотемна, салон звенел от галдежа восторженных кружковцев. А Санька Известь сидел молча, обняв свой «колобок», а глаза его клубились туманом…
Полтора оставшихся ему школьных года с того дня отмерялись только днями занятий в кружке. Он жил до вторника, а потом до пятницы, чтобы снова ехать в чужой район, рисковать встретиться с местными, но попасть в кружок. Корефаны с теплотрассы обижались, что Известь их раз за разом кидает, тот винился, угощал дружбанов сигаретами… а потом снова исчезал. За это время он изучил историю родного края вдоль и поперек. Не все ее периоды были равно интересны. Но все их можно было… пощупать! Как тот бой казаков у Ачанского острога. Не какие-то сухие книжные строчки, а вот эта земля, вот эти улочки Хабаровска. Асфальт спрятал мостовые, но они тут были!
Санька слушал Шамана, впитывая каждое слово. А потом засыпал его вопросами о непонятном. Вскоре Маркович всё чаще разводил руками: