В своих построениях Л. Гумплович не учел важного фактора: господство завоевателей было обусловлено (если мы на миг примем его концепцию) не только их политической зрелостью, но также возможностями, во всяком случае в области производства материальных благ, эксплуатируемой группы, поскольку в тех случаях, когда покоренный народ не производил излишков продукта (или производил их мало и нерегулярно), не было экономических основ для содержания господствующей группы и государственного аппарата. Поэтому причины кратковременности существования государств, возникших на относительно низком уровне общественного развития, следует искать не столько в характере завоевателей, сколько в особенностях покоренного народа, а главное в применяемой им технике производства.
Лучше, чем Л. Гумплович, эту сторону проблемы изложил Ф. Оппенгеймер, который также признавал завоевание causa efficiens[19] генезиса государства, но одновременно внес важное дополнение, говоря, что покоренные и эксплуатируемые массы могут лишь тогда привести в движение государственную машину, когда их экономическая структура достигнет определенного уровня; он утверждал, что подчинение народов, занимавшихся охотой, не порождало государственного устройства; его создает лишь завоевание народов, занимающихся земледелием и уже использующих плуг[20]. Этот взгляд более близок тем исследователям, которые ищут причины образования государства внутри данного общества, а не вне его.
Концепция происхождения государства в результате внутреннего развития общества была сформулирована Ф. Энгельсом с привлечением конкретных примеров. Он пе исключал завоевания как одной из причин формирования государственных организмов; однако центр тяжести он переносил на развитие внутренних сил и даже считал типичным образование государства в результате исключительно внутренних процессов (например, в Афинах)[21]; у германцев он находил примеры как эволюционного преобразования родовой организации в территориальные и государственные, так и образования государств германскими завоевателями (особенно на захваченных территориях Римской империи)[22]. В принципе он признавал государство продуктом «общества на известной ступени развития», т. е. результатом разделения общества на классы с различными экономическими интересами; прекращать конфликты должно было государство, «сила, стоящая, по-видимому, над обществом»[23], а в действительности охраняющая интересы господствующего класса. Как видим, представители вышеизложенных концепций одинаково рассматривали задачи формирующегося государственного аппарата, который должен был служить средством эксплуатации масс господствующими кругами, однако они расходились во взгляде па генезис господствующих кругов (внешнее или внутреннее происхождение), а особенно во взглядах на внутренние социально-экономические предпосылки государственного устройства. Л. Гумплович вообще их не видел, Ф. Оппенгеймер помещал их скорее па втором плане, Ф. Энгельс подчеркивал их решающее значение.
20
22
Там же, с. 150 и сл. "Выше мы рассмотрели в отдельности три главные формы, в которых государство поднимается на развалинах родового строя. Афины представляют собой самую чистую, наиболее классическую форму: здесь государство возникает непосредственно и преимущественно из классовых противоположностей, развивающихся внутри самого родового строя. В Риме родовое общество превращается в замкнутую аристократию, окруженную многочисленным, стоящим вне этого общества, бесправным, но несущим обязанности плебсом; победа плебса взрывает старый родовой строй и на его развалинах воздвигает государство, в котором скоро совершенно растворяются и родовая аристократия, и плебс. Наконец, у германских победителей Римской империи государство возникает как непосредственный результат завоевания обширных чужих территорий, для господства над которыми родовой строй не дает никаких средств" (там же, с. 169).