Читать онлайн "Русь и норманны" - Ловмянский Генрик - RuLit

[345]. Около 853 г. датчане предприняли поход с целью завоевания куршей, по потерпели поражение; тогда против них выступил шведский король Олав, осадил города Себорг (как предполагают, современный Гробине) и Апуоле[346] и сжег первый. Осажденные согласились заплатить выкуп и вновь признать шведское господство, а захватчики увезли с собой «неисчислимые богатства» и 30 заложников^{75}. Источник имеет явную тенденцию к преувеличению, говорит о 7 тыс. обороняющихся (septem milia pugnatorum) в Себорге и 15 тыс. (quindecim milia hominum bellatorum) в Апуоле — цифры, очевидно, во много раз завышенные; преувеличивает он и размеры шведского войска. Да и само известие о давней зависимости куршей от Швеции надо оценивать с большой осторожностью, так же, например, как сообщение Адама Бременского о Болеславе Храбром, который «подчинил себе всех славян, и русских, и пруссов» (omnen vi Sclavaniam subiecit et Ruziam et Pruzzos)[347]. В действительности завоевания Болеслава Храброго были более скромными; видимо, и зависимость куршей от шведов выражалась лишь в периодической уплате дани (кто знает, может быть, это случилось всего один раз). В рассказе Римберта заслуживает внимания то, что победители даже не попытались основать в Куронии собственную крепость или оставить отряд в Себорге для подчинения края и взыскания дани; позднейшие сведения, о которых речь пойдет ниже, показывают, что они и не смогли бы удержаться среди побежденных. Тем не менее известие Римберта является для нас цепным свидетельством экспансии шведов и датчан в IX в. Скандинавские купцы нашли более выгодные условия на Востоке и отказались от балтийских рынков; военные же походы — в то время, когда Киев расширял свою власть па русских землях, — ради добычи и выкупа были сравнительно невелики по масштабам и не могли обеспечить постоянные территориальные захваты. Хотя это наблюдение и не ведет к далеко идущим выводам, тем не менее развитие событий на восточном берегу Балтики не свидетельствует об обширных территориальных завоеваниях скандинавов па Востоке. В конце X в. шведы не имели на противоположном берегу моря никаких владений[348] и не смогли их добыть в последующие столетия. Действительно, во второй половине XI в. можно наблюдать усиление военных и торговых поездок скандинавов па восточное побережье Балтики[349]. Хотя Адам Бременский (1075–1080 гг.) поместил Куронию среди «островов», зависимых от шведов[350], однако его сообщение не отражает ни действительных отношений в XI в., ни даже шведских претензий на господство, а скорее является выводом самого автора из известия, почерпнутого в «Житии св. Ансгария», па которое он ссылается[351], о дани, выплачиваемой куршами шведам. В XI в. курши, напротив, выступали на Балтике как наступательная сторона и предпринимали действия против норманнов[352]; Адам Бременский называл их «жесточайшим народом» (gens crudelissima), которых все, включая и шведов, избегают (fugitur ab omnibus)[353]. Даже покровительствовал миссионерам в Курони не шведский, а датский король[354]. Тем не менее мы не можем утверждать, что в X в. власти датчан подчинялись не только курши, но и самбы, которых Адам характеризует как «добрейших людей» (homines humanissimi)[355]. Сообщение же Саксона Грамматика о завоевании Самбии Хаконом, сыном Харальда[356], не свидетельствует, что этот датский викинг достиг большего успеха, чем шведский король в походе на Себорг. Хотя Кнут Великий называется «королем Дании, Англии, Норвегии и Самбии»[357], подлинность последней части этого титула спорна, так как он известен по упоминанию конца XII в. и может выражать современные Кнуту VI (1182–1202 гг.) политические претензии[358]. Эти претензии были новыми^{76} и еще не возникали в XI в., о чем свидетельствует Адам Бременский, который с легкостью признает главенство Швеции над Куронией и среди «островов», находящихся под властью Дании, не называет Самбию, хотя он пользовался информацией самого датского короля Свена Эстридсона (1044–1075 гг.). Несмотря на датский поход 1210 г., в начале немецкого завоевания в XIII в. пруссы были так же независимы, как и большая часть балтийских народов[359], а если ливы и латгалы признавали над собой господство, то не заморских варягов, а соседних русских князей из Полоцка и Пскова; Новгород же подчинил себе часть Эстонии[360]. Только XIII в. принес скандинавам заметные успехи; датчане захватили северную часть Эстонии — и то благодаря одновременному нападению немцев на этой край с юга, а шведы с большим трудом завоевали Финляндию[361].