Таково содержание этого труда X. Ловмяньского. Конечно, исследователь не решил окончательно всех вопросов, но путь, которым он шел, как подтверждают его собственные работы и исследования советских медиевистов[10], был верен.
Мне довелось близко узнать этого ученого, несомненно крупнейшего медиевиста наших дней, и в течение тридцати лет переписываться, встречаться с ним то в Варшаве и Познани, то в Москве. Скромнейший человек, великий доброжелатель, готовый тотчас помочь своими огромными знаниями каждому, кто всерьез посвятил себя науке. Внешне типичный кабинетный ученый, X. Ловмяньского отнюдь не анахорет, а пытливый мыслитель, отлично сознающий меру ответственности не только медиевистов, но и историков вообще за воспитание в каждом народе правильного представления о его месте в мировой истории.
Изданием на русском языке книги X. Ловмяньского «Русь и норманны» советская общественность не только высоко оценивает этот труд, посвященный глубоко аргументированной защите национального прошлого славянства от наветов панъевропеистов и реваншистов, но и отдает дань уважения ученому, ветерану и поборнику нерушимой дружбы между народами Польши и СССР, между всеми братскими славянскими народами.
В. Т. Пашуто
ВВЕДЕНИЕ
Большой интерес, который вызывает в научной литературе определение места норманнов в истории Европы раннего средневековья, следует в значительной мере отнести па счет двух одновременно протекавших процессов: усиленной скандинавской экспансии и становления в Европе феодального строя вместе с образованием на ее территории тех государств и народов, которые существуют — независимо от исторических перипетий — и по сей день. Норманны появились на исторической арене в переломный для европейских народов период. При этом их экспансия, усиливавшаяся со второй половины VIII в. и продолжавшаяся в больших масштабах всеми скандинавскими народами в течение 300 лет, достигла исключительного пространственного размаха, охватив все прибрежные районы Европы, от Гебридов и Ирландии до Византии, от Севильи и Тулузы до Ладоги. Не раз они проникали и в глубь континента. Формы норманнской экспансии были весьма разнообразны; проявлялась она во многих областях экономической, военно-политической и культурной жизни. Оказывала ли эта в значительной мере разрушительная деятельность глубокое влияние на внутреннее развитие Европы, па происходящие там коренные социально-экономические преобразования? На этот вопрос паука давно ищет ответ и одновременно пытается установить, какие из своих институтов страны, подвергшиеся скандинавской экспансии, восприняли от викингов, а какие получили благодаря своему внутреннему развитию пли иным факторам{2}.
Настоящая работа касается только одного аспекта норманнской проблемы, правда, вызывающего наибольшие сомнения и наиболее дискутируемого в научной литературе. Речь пойдет о переплетении норманнской проблемы с иной, более важной — проблемой генезиса славянских государств, внешние же факторы не ограничиваются лишь участием норманнов в формировании славянских государств{3}, должны быть учтены как германский, так и тюркский, аланский и др. элементы.
В буржуазной историографии существует мнение, что раннесредневековые славянские государства обязаны своим возникновением завоеванию их иноземцами или по крайней мере иноземным импульсам и влиянию. Существованию этого взгляда способствуют определенные, давно появившиеся предубеждения против организационных возможностей славян и проводимые под влиянием этих предубеждений исследования о начале социально-экономической и политической организации славянских народов[11]. Эта тенденция нашла яркое выражение в концепции И. Пейскера об извечной зависимости славян от германских или тюркско-татарских завоевателей и о грозящей им анархии в случае освобождения от этого ярма[12].
Проблема имеет более широкий аспект — социологический. В историографии бытует традиционное мнение, что переход от догосударственных организационных форм к государственным происходит в результате не внутреннего развития, а иноземного завоевания, — мнение, отодвигающее внутреннее развитие на второй план. Мы не будем здесь детально рассматривать теорию завоевания как фактор создания государства, речь пойдет только о принципиальной постановке проблемы в научных исследованиях в ее типичной формулировке. Эта теория нашла свое наиболее четкое выражение в концепции Л. Гумпловича; мы должны ее выделить, поскольку опа оказала несомненное влияние па историографию, посвященную возникновению славянских государств, и в особенности па взгляды И. Пейскера. Исходя из положений об антропологически различном происхождении народов и вытекающих отсюда языковых и религиозных отличий, этот социолог считал борьбу рас главной движущей силой истории[13], понимая под расой не антропологический тип, а скорее этническую группу, продукт исторического развития[14]. Он считал, что население государства состоит из гетерогенных этнических элементов, которые находятся в определенных отношениях подчинения[15]. Причину таких отношений оп видел в общем, по его мнению, явлении, когда иноземный род распространял свою власть преимущественно на местное население; таким путем появлялись два гетерогенных класса — крестьян и дворян[16], рядом с которыми в дальнейшем возникали классы ремесленников и купцов, также иноземного происхождения. Так, внешнее завоевание давало, по мнению Гумпловича, начало государственной организации, бывшей формой эксплуатации одной этнической группы (а соответственно и класса) другой[17]. Гумплович понимал, что захват не всегда ведет к образованию устойчивого государства, что на низших уровнях развития в результате захвата чаще возникали недолговечные государственные объединения. Тем не менее, говоря о стабильном государственном устройстве, основанном на высшем культурном уровне, он ставил его в зависимость не от степени развития покоряемого народа, а от степени зрелости захватчика[18]. Таким образом, заслуга создания государства полностью относилась на счет «расы», а тем самым и господствующего класса; завоеванный же народ не влиял на генезис нового строя.
10
См.: Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В. Пути развития феодализма. Μ., 1973.
11
12
В законченной форме эта концепция изложена:
13
17
18
"Если господствующие созданы таким образом и обладают достаточной предусмотрительностью для того, чтобы щадить основу своего государства, т. е. подвластный им народ, руководить им в смысле сохранения государства, тогда и намечается длительное развитие. Но если их дикий разум обращен только к сиюминутному наслаждению и беззастенчивому ограблению народа и они тем самым ослабляют основы государственной общины, тогда гибель всего неизбежна". —