По утверждению Геродота, скифы любили мыться в паровых банях. Он сообщал, что «скифы, наслаждаясь парильней, вопят». Не напоминает ли это вам русские бани? А отсюда можно сделать два предположения: или обычай мыться в таких банях пришел на Русь от древних скифов, или, что не менее вероятно, Геродот, живя, скажем, в V, или VII, или еще в каком ином веке НАШЕЙ ЭРЫ, просто описывал под именем скифов племена Восточной Европы, например тех же славян. На такое предположение наводит и сопоставление идентичности названий племен агатирсов и ализонов у Геродота и тиверцев и уличей «Повести временных лет».
Есть еще один древний автор — Страбон, оставивший нам «Географию». В ней он, в частности, писал: «Все пространство… между Борисфеном и Истром занимают, во-первых, пустыня гетов, затем тирегеты, за ними язиги-сарматы, так называемые царские, и урги; …а самые северные, занимающие равнину между Танаисом и Борисфеном, называются роксоланами». Довольно интересно упоминание здесь неких «ургов». Не кажется ли вам, что речь шла об уграх? Но Страбон жил на рубеже старой и новой эр, а угорские племена по ТВ еще не дошли до района Причерноморья. Отсюда вывод: вполне возможно, что и Страбон жил в гораздо более поздние времена, чем считают историки. Как видите, в трудах «древних» авторов постоянно видны сообщения о более поздних событиях и эпохах.
Но вернемся к антам. Итак, не отрицая наличия у антов определенного славянского компонента, вполне можно предположить, что анты, скорее всего, скифо-сарматское племя. В. Абаев, ввиду того что фонетика не может заимствоваться у соседей, считал, что на основании сравнительного анализа диалектов данного региона с другими славянскими языками, в формировании украинского и южнорусского говоров должны были активно участвовать носители скифо-сарматских языков.
Для региона Северного Причерноморья одной из важных археологических категорий находок являются пальчатые фибулы (фибулами в древности застегивали одежду), которые называют фибулами антского типа. Эти фибулы помимо данного региона найдены в Подунавье и на Балканском полуострове, то есть там, где встречаются племена, в которых также можно заподозрить скифо-сарматов. Пожалуй, главной отличительной чертой захоронений славян является наличие в них различного вида височных колец — славянского женского украшения. Именно по височным кольцам, в первую очередь, отличают славянские захоронения. В антских же захоронениях данные височные кольца НЕ ОБНАРУЖЕНЫ.
Итак, как уже было отмечено, черняховская культура отожествляется с антами. В то же время известный историк и археолог М. Артамонов писал, что «черняховская культура возникла и исчезла ВМЕСТЕ С ГОТАМИ и обнимала разнородное население, входившее в состав Готского союза. Собственно готы составляли в нем, несомненно, меньшинство». Почему меньшинство? Потому что в изученных погребениях оказалось слишком мало находок, которые можно было бы отнести к готам. В основном это янтарные подвески. Но эти предметы были найдены и в сарматских погребениях. Почему же их соотнесли с готами? Только потому, что готы якобы вышли из Прибалтики? Не проще ли допустить, что янтарь был завезен в Причерноморье торговцами? Говорит ведь тот же Артамонов о находках в черняховских могильниках «различных привозных вещей».
Таким образом, согласно традиционной истории мы имеем весьма странную ситуацию. Черняховская культура — антская, но она возникла и исчезла вместе с готами, которые составляли явное меньшинство. При этом археология не может привести убедительные доказательства существования готов как племени на территории Причерноморья. У Иордана даже труд называется «Гетика». А геты согласно ТВ являлись фракийскими племенами и исчезли во времена Великого переселения народов. Поэтому готский вопрос, скорее всего, требует кардинальной переработки.
Черняховская культура существовала в III–IV веках, когда славяне еще не появились на исторической сцене. Но из археологических данных видно, что сами анты вряд ли являлись славянами. При согласии с этим выводом устраняются все противоречия отожествления антов с черняховской культурой. Итак, АНТЫ — ИРАНОЯЗЫЧНЫЕ ПЛЕМЕНА.
КУЛЬТУРЫ И ПЛЕМЕНА КИЕВСКОГО РЕГИОНА
Севернее пеньковской располагались поселения пражско-корчакской культуры (до V века — пшеворской). Именно эту культуру можно охарактеризовать как родину славян. На западе она доходила до Верхней Эльбы и Среднего Подунавья, а на востоке до V века — до района Волыни. Во время Великого славянского переселения во второй половине V и в VI веке ареал распространения данной культуры достиг правобережья Среднего Поднепровья, то есть будущий Киев располагался на самой границе этого региона. Количество переселившихся славян было столь велико, что местное автохтонное население быстро ассимилировалось.
На той части ареала этой культуры, которая вскоре будет отнесена к Киевской Руси, расположилось обширное племенное славянское объединение дулебов. До сих пор нет точного объяснения этому названию. Однако, на мой взгляд, в названии дулебов может быть видно название реки Лабы. Впрочем, возможно, это только совпадение, хотя ранние средневековые документы отмечают дулебов также и в Чехии, и в районе озера Балатон. Учитывая относительно небольшую территорию, занимаемую славянами к V веку, дулебы могли быть просто одним из этнонимов всей славянской общности, впоследствии вытесненному этнонимом «славяне».
К VIII веку дулебы как племенное объединение уже не существуют. На их территории летописи фиксируют четыре племенных объединения. Это волыняне, древляне, дреговичи и поляне.
Пожалуй, главной особенностью региона их расселения было наличие большого числа лесных чащ и болот. Естественные географические преграды изолировали расселяющееся славянское население друг от друга, что и послужило причиной разделения единого дулебского ареала на четыре племенных объединения.
Археологические исследования показывают, что наиболее многочисленными были племена волынян и древлян: именно через их земли и лежал главный путь движения славян на восток и северо-восток. Волыняне расселились в районе верховий рек Буга, Стыри и Горыни, древляне — в бассейне рек Тетерева и Ужа. Славяне этих племенных объединений численно превосходили местное автохтонное население, поэтому можно было с самого начала говорить об отнесении жителей этих регионов к славянам. Название племени волынян, как и самой Волыни, может намекать на возможное ираноязычное влияние. Алан некоторые источники называют valana, что идентично славянским волынянам. Что ж, до славян эти земли действительно занимали ираноязычные племена, и пришедшие сюда славяне, конечно, могли встретить и ассимилировать местных аланов, переняв от них племенное название.
Ареалом расселения дреговичей было среднее течение Припяти. Этот район был окружен со всех сторон болотами, и, несмотря на первоначально небольшую численность дреговичей, население данного района также можно отнести к славянам. Но постепенно численность дреговичей росла, в первую очередь за счет притока новых славянских поселенцев, дреговичи начинают активно заселять земли к северу от них, двигаясь по Днепру в сторону его верховья и вдоль его притоков, а также находя проходы через болота. К Х веку большая часть дреговичей уже располагалась к северу от Припяти, в основном в ареале, центром которого было междуречье Днепра и Березины. Здесь они столкнулись со значительным по численности балтским населением. Процесс ассимиляции последних проходил постепенно, по мере проникновения славянского компонента на их территорию. Поэтому в целом можно говорить о дреговичах как о славянском племени.
Гораздо сложнее обстоят дела по определению этнической принадлежности полян, занявших первоначально левобережье Днепра в районе будущего Киева. Здесь еще малочисленные славяне столкнулись с местным ираноязычным населением, в том числе с антами. По археологическим данным, в самом конце VII века в Среднее Поднепровье вторгаются большие массы нового населения (анты), которое активно смешивается с местными жителями, ассимилируя их и образуя так называемую волынцевскую культуру (впоследствии плавно перешедшую в роменскую). Считается, что такая быстрая аккультурация местного населения произошла из-за этноязыковой его близости с пришельцами. И вот здесь мы опять сталкиваемся с последствиями «принципа домино». Если анты — славяне, то и пришлое население, как и новая этническая общность, сформировавшаяся на общей базе, — славянское. Но если анты — ираноязычны, то выводы оказываются соответствующими этому. В нашем случае Днепр оказался естественной границей между славянской пражско-корчакской культурой и ираноязычной волынцевской. При этом произошло некоторое взаимное проникновение носителей этих культур на соседние берега Днепра. Это убедительно доказывают археологические данные.