— Вот прайс. Цены колеблются в зависимости от природных способностей каждой птицы. Могу посоветовать вам вот этот экземпляр, он недешев, но идеально подходит для маленьких девочек…
— Ни хрена ж себе недешев! Прости, дорогая…
— Разумеется, у вас всегда есть возможность выбрать птицу подешевле. Вот здесь указаны цены на птиц, специально выведенных для помощи в учебе или в общении со сверстниками. Как видите, они гораздо ниже…
— Нет уж, если покупать птицу, то такую, чтобы от нее толку было побольше! Ты согласен, милый? Что ты молчишь?
— Думаю. Если мы сейчас купим птичку с универсальной специализацией, то про новую машину можно будет забыть…
— Ничего, поездишь и на этой. Для тебя всегда железки были важнее детей!
— Солнышко, давай не будем выяснять наши проблемы при посторонних… Ладно, мы берем эту, которая идеально подходит. Дарья, не хватай птицу за хвост! Вы карточки «Виза» принимаете?..
Няня неплотно прикрыла балконную дверь, и порыв теплого летнего ветра распахнул ее. Сидевшая в клетке Синяя птица встрепенулась и принялась чистить себе перышки. Клетка стояла высоко на комоде, взбираться на который детям строго-настрого запрещалось.
Но дети уже не проявляли к Синей птице прежнего интереса. Попугайчик и попугайчик, к тому же не говорящий. Дарья болтала по телефону с подружкой, а маленькая Ксюша сидела на полу, играя с куколками. Няня гремела на кухне кастрюлями — варила картофельный суп.
Распахнувшаяся балконная дверь заставила Ксюшу забыть о куклах. На балконе хранилось много интересных вещей, в том числе сложенные друг на друга колеса от папиной машины. Мама все время ругалась на папу, говорила, что колеса нужно отнести в гараж, но папа только отмахивался. Ксюше колеса очень нравились, по ним, как по лесенке, можно было взбираться до самого подоконника. А с подоконника было видно и узкую дорожку далеко внизу, и сновавших по ней крошечных человечков, и небо с облаками.
Ксюша бросила игрушки и подошла к двери. Ей запрещалось выходить на балкон одной, но сейчас никого из взрослых поблизости не было. Дашка хоть и не взрослая, но та еще вредина, как вцепится в свой телефон, ничего вокруг не видит. Ксюша перелезла через высокий порог и очутилась на балконе.
Карабкаться по колесам было несложно. Ксюша и сама не заметила, как уже стояла на подоконнике. Что за красота! Небо за окном было синим-синим, словно сидевшая на комоде птица… Правда, между Ксюшей и небом была еще и сетка — мелкая такая, почти незаметная, но очень противная. Это не Ксюша, это мама так говорит — противная сетка. Если бы не она, небо выглядело бы еще красивее, а так оно все будто черной ручкой расчерчено…
Ксюша изо всех сил толкнула пухлыми ручками противную сетку, отделявшую ее от неба, и та неожиданно легко поддалась.
Синяя птица склонила голову набок и посмотрела на возившегося на подоконнике ребенка. Моргнула раз, потом другой. Недовольно взъерошила перья. На застекленном балконе происходило что-то неправильное. Что-то совсем неправильное.
Легкая рама противомоскитной сетки, уже давно болтавшаяся на двух плохо закрученных болтах, выскочила из пазов и ухнула вниз с пятнадцатого этажа. Ксюшу шатнуло вслед за ней, она взмахнула ручками и, не успев даже пискнуть, вывалилась из окна.
Синяя птица закричала.
Голос у Синих птиц громкий, но противный. К счастью, кричат они редко. Тем сильнее эффект.
— Да замолчи ты, курица несчастная! — раздосадован-но шикнула на Синюю птицу Даша и швырнула в клетку подушкой. Подушка пролетела мимо, птица продолжала орать. И как бы вторя ей, откуда-то со стороны балкона раздался истошный визг насмерть перепуганной Ксюши.
Прибежавшая из кухни няня едва не потеряла сознание от ужаса. Трехлетний ребенок висел за балконным окном, зацепившись лямкой комбинезона за торчавший из рамы болт, и орал от страха, молотя ручками и ножками по воздуху. Няня крепко ухватила Ксюшу обеими руками, с нечеловеческой силой дернула на себя, порвав при этом лямку комбинезона, и втащила в комнату, где села на пол и горько расплакалась, к огромному удивлению ничего не понимающей Даши.
Наблюдавшая за всем этим с комода Синяя птица успокоилась и снова принялась прихорашиваться.
3
— Ну и что мне теперь делать? — тоскливо спросил Макс у телефонной трубки.
— Вешайся, — жизнерадостно посоветовала трубка. — Кончилась твоя «Транснефть», все, финиш. Я только сейчас оттуда, можно сказать, с места событий. Офис оцеплен, прокурорские уже в здании. Завтра ее акции будут стоить не дороже резаной бумаги.