<p>
1</p>
Зимой темнело рано. Со служебного дворика Оак Мэдоу, заведения для психически больных преступников, вид открывался замечательный. Стояли ранние сумерки, шел частый мелкий снег. Куара-Нуво, сияющий вдали, казался огромным пирогом, над которым висела пудра-аура ночных огней.
Альберт щурился. Потрескивала сигарета, которую он зажал в двух пальцах. Сделав ещё одну затяжку, он поперхнулся вкусом начавшего тлеть фильтра.
-- Мда, -- Альберт отбросил сигарету в урну.
Желание грязно выругаться возникло и тут же утихло. А чего уж там, сам виноват, сам залип, задумался. Альберт хотел уже достать пачку и взять ещё одну сигарету, но тут пикнул замок двери.
Охранник, высунув голову, недовольно сморщился от холода:
-- Доктор Горовиц, вас к Пилипчику. Сказал, что срочно, -- он не стал закрывать дверь, ожидая.
-- Срочно... -- машинально повторил Альберт, задумчиво глядя на город. В себя его привело лишь недовольное покашливание охранника. -- А? Да... иду-иду.
Охранник открыл дверь пошире, и Альберт быстро скользнул внутрь. Эта ужасно захламленная комнатка служила для охранников раздевалкой. Протискиваясь через груды вещей, Альберт споткнулся о длинную лавку и едва не упал, задев ногой какую-то коробку. Та перевернулась. По полу, покрытому дешевой плиткой, покатились с громким гудящим шумом банки пива.
Охранник замер. Альберт тоже. Алкоголь запрещен на территории Оак Мэдоу, тем более -- сторожам.
-- Это случайно, -- неуверенно проговорил охранник и кивнул, не заметив, как ладонь сама оказалась у него за затылком. - Правда... ничего...
Альберт же, осмотревшись, понял, что всё, в общем-то, порядке. После он мазнул взглядом по банкам, потом посмотрел на охранника:
-- Да мне всё равно.
И вышел из раздевалки. Краем уха, пока не закрылась дверь, он успел услышать, как охранник пыхтя собирает банки, кладёт их в коробку и задвигает ее под скамейку.
Пилипчик, Антон Пилипчик, директор Оак Мэдоу, казался немного взволнованным, когда Альберт вошёл. Обычно Пилипчик требовал, чтобы в дверь стучались, но, раз уж вызвал сам -- можно и без стука.
Директор стоял у окна, его необъятный живот покоился на подоконнике.
-- Ага, явился, -- Пилипчик даже не повернулся, когда открылась дверь его кабинета. -- Адкинса привезли, -- всё так же, не поворачиваясь он кивнул и стукнул указательным пальцем в стекло. -- Подойди, погляди.
Альберт подошёл к окну. Приёмная для пациентов располагалась этажом ниже, из окна директорского кабинета виднелся шлагбаум и дорога к приёмной площадке. Сейчас почти всю её занимал массивный, очень широкий, бронированный полицейский фургон.
-- Вот уж не думал, что его привезут в такой гробине.
-- А то, -- хохотнул Пилипчик. -- Всю свою семью перебил, в чём же его должны привезти?
Видимо, с бумагами наконец закончили. Задние двери фургона открылись. Первым делом из них выпрыгнул полицейский в полном комплекте защиты, и с автоматом в руках. Он подозрительно огляделся и махнул рукой, -- мол, давай, -- и тут же раздался громкий звон.
-- Ты погляди, он же в цепях! -- Пилипчик ещё сильнее навалился на подоконник
И правда. Человек в униформе ядовито-жёлтого цвета, медленно, с большим трудом, поставил ногу на ступеньку фургона, затем подтянул другую, и только так, медленно, он смог сойти на землю. Тяжелые металлические сковывали движения арестанта.
-- Мда... -- Альберт покачал головой. -- Нам вообще кого-то в цепях привозили? Не знал, что закон это позволяет.
-- Умгм... -- Пилипчик кивнул и закашлялся, прочистил горло и заговорил. -- Кха! Лет пять назад, до тебя еще. Был один насильник. Но он косил, как оказалось, это быстро вскрыли. Так что он быстро получил своё стирание и на этом всё кончилось.
-- С Адкинсом будет точно так же?
Вместо ответа Пилипчик отошёл в сторону, к необъятному креслу, сделанному как будто специально под него, и с кряхтеньем и шумом сел.
Альберт последовал его примеру. Кресла для гостей, конечно, уступали директорскому в удобстве.
Пилипчик расположил локти на столе и принялся рыться в пухлой открытой папке, не обращая на Альберта никакого внимания. Но тот знал, что это напускное -- Пилипчик всё держит под контролем. Альберт терпеливо ждал пока директор заговорит.
-- Кхм! -- снова кашлянул тот через минуту или полторы. -- Мда... Сложно тут это всё. Потому я и попросил тебя задержаться. Сложное дельце... сложное... Мда...