Это проза или поэзия, я вас спрашиваю? Это немножко еж и немножко черепаха, а вот как оно зовется, я не знаю, как говорилось у классика.
Это Кирилл Туровский.
Я прошлый раз ругалась на то, как нам преподавали древнерусскую литературу в МГУ. Ругалась, что у нас профессор был очень христиански настроенный и руководствовался священным принципом учительности, то есть произведение хорошее хорошо чем? Правильно, содержанием. Он нам христианское содержание на лекциях пытался донести, чтобы не сказать – вдолбить. А я поэтому терпеть его не могла, так что у нас с ним были конфликты.
И вот надо мне собрать что-то про поэзию, которой не было, а я точно знаю, что Кирилл Туровский – это русское красноречие. И я иду смотреть ненавидимого мною на первом курсе Кирилла Туровского, отрешившись от содержания, и я вижу эту красоту языка. Ведь действительно зачитаешься просто как стилистом! Дальше я иду смотреть других церковных авторов XI–XII века. Знаете, что у меня получилось? У меня получается список на две страницы мелкого шрифта. Две страницы только заголовков, оцените! Произведения, которые или целиком созданы в прозопоэтическом стиле или имеют фрагменты прозопоэтического стиля. Зачитываемое мной сегодня «Сказание о Борисе и Глебе» тоже туда, потому что там ритмика отчетлива. Да, там нету рифмы, к которой мы привыкли. Но ритмизованность там есть, и напевность, действительно ориентированная на исполнение на слух, там тоже есть.
То есть у меня получается гигантский список, но, за исключением «Слова о полку Игореве» и «Слова о погибели Русской земли», которое вообще кусочек, обрывочек, всё остальное – это церковное красноречие. Читайте «Памятники истории литературы Древней Руси», первые два тома к вашим услугам.
Когда я это обнаружила, я нашего университетского профессора возненавидела больше, чем на первом курсе: чем же ты занимался-то с нами целый семестр?! Красоту стиля этих произведений он до нас не донес.
Но это присказка, а теперь будет сказка.
Вы, когда учились в школе, с интересом слушали, что «Мертвые души» – это поэма в прозе. Я вам скажу больше, когда мы с вами будем проходить Булгакова «Белую гвардию», я вам буду доказывать, что «Белая гвардия» – это никакой не роман, абсолютно не роман, а тоже поэма в прозе. Больше того, если читать «Белую гвардию» как поэму в прозе, то это шедевр, а если читать ее как роман, то это какой-то плохо написанный роман.
И потом мы с вами еще выясним, что это не только Гоголь и Булгаков. Это есть и в русской классике, это есть и в советской литературе – да, внезапно! причем вполне известная вещь, которую надо читать как шедевр стиля, а не образчик идеологии. Это есть и в современной литературе, в частности у Олди. Берете их «Одиссея» и видите, что они вместо слов «часть» и «глава» используют греческие термины, обозначающие виды стихотворных текстов. А почему они это делают? А потому что их проза настолько ритмизована и насыщена поэтическими приемами, что называть это прозой уже неприлично. Ну и аз многогрешный руку приложил: когда я написала свою «Между» и поняла, что вместо романа у меня вышла поэма в прозе, я была в шоке. Теперь, когда я знаю, что это практически мэйнстрим русской литературы, мне жить легче.
Но вернемся в Древнюю Русь. Вот как я составила те самые две странички одних только названий произведений, так я потом на всю историю древнерусской литературы посмотрела иначе. Получается, что в домонгольский период прозопоэтический стиль в нашей литературе господствовал. Потому что речь хотя и письменная, но ориентированная на, как я уже сказала, зачитывание с листа и на выучивание наизусть. «Слово о полку Игореве», в общем-то, наизусть без особых проблем.
Вы спрашиваете про былины. Былины в дошедшем до нас виде отражают реалии послемонгольские. Какими были домонгольские былины – совершенно неизвестно. Какой-то эпос был, конечно. Известны упоминания не в русских источниках, кстати, об Илье Русском, и те сюжеты, которые там упоминаются, не имеют ничего общего с дошедшими до нас былинами. Поэтому наш эпос, каким мы его знаем, это, судя по всему, послемонгольский.
Вернулись к литературе.
Ясно совершенно, у нас произведений светских, написанных в прозопоэтическом стиле, было – сколько?
Они не способствуют спасению души христианской. «Слово о полку Игореве» к вечной жизни вас не приблизит. Но была ли у нас подобного рода литература? Вспоминайте про пергаментный провайдер! «Была» и «дошла» – это разные вещи.
Я вас хочу подвести к тому, что таких произведений, как «Слово о полку Игореве», было много, но – пергамент вещь дорогая, он не просто для богатых, он для очень богатых. И поэтому переписывать на пергаменте будут только самое-самое необходимое, то есть, опять же, душеспасительное, душеполезное. Поэтому переписываться будут вещи церковные, а «Слово о полку Игореве», по счастью, дошло до нас, заметьте, в единственном списке. Будем в следующий раз об этом говорить подробнее.