Крах социально-утопических идей в Европе вместе с тем не должен вести к элементарному вычеркиванию этого периода из исторической памяти. Все с ним связанное должно быть тщательно изучено во всей его наивности, трагизме и преступлениях.
Опыт Советского Союза был уникальным по своим масштабам, но он не был единственным. На этот раз мы имеем в виду опыт, который накопили другие европейские «социалистические» страны, вне зависимости от того, брать это выражение в кавычки или нет, т. е. Польша, Чехословакия, Венгрия, Румыния, Болгария, Югославия, Албания. В каждой из них процессы развивались со своими особенностями. Можно по-разному оценивать степень давления Советского Союза на каждую из этих стран, однако это не снимает общего вопроса об их участии в утопическом эксперименте, пусть и на позднем его этапе, когда применение силы, террор стал обычным явлением, хотя тоже в разных странах в разной мере.
Мы уже коснулись некоторых фундаментальных вопросов, которые требуют осмысления в свете нового опыта XX века (принципиальная осуществимость идеалов, «светлое будущее» и стагнация истории, общая и частная собственность, мотивированность труда в условиях обобществления собственности, огосударствление «общенародной собственности» и превращение ее в собственность партийно-корпоративную и т. д.). Послереволюционный период в России и период после Второй мировой войны в европейских социалистических странах привели к кризису утопической мысли. Утопизм, или тем более социалистический утопизм, в значительной мере потерял свою популярность. Означает ли это конец «эры утопизма» в мировой общественной мысли? Разумеется, нет. Утопизм — одно из существенных свойств социальной психологии человека. Так же как невозможно установить, когда это свойство впервые появилось, так и нет никаких оснований считать, что события XX в., при всей их значительности и трагичности, убили в человеке способность дополнять (мысленно совершенствовать) действительность научно-фантастическими конструкциями социального и экономического характера. Не подлежит сомнению, что утопизм (и социальный, и технический, и экономический, и экологический, и этносоциальный) есть неизбежный элемент человеческого мышления вообще, — это одна из типичных форм критического осмысления действительности, выражение неудовлетворенности ею, желание преодолеть вопиющие недостатки, сопоставить действительное и желаемое. Короче, утопии — один из двигателей человеческой истории, способ сопоставления сущего с идеалом. Это не только не снимает, но, наоборот, обостряет вопрос о крайней опасности срочной, насильственной, бескомпромиссной реализации утопических идей, каковы бы они ни были изначально. Опыт XX века в этом отношении более чем выразительный.
Давно замечено, что утопическое мышление переживает особенное напряжение в периоды социальных, экономических и национальных кризисов. То же происходит и в наши дни. Потрясения, переживаемые нашей страной на сломе недавно еще господствовавшего общественного строя, и глубокий экономический кризис тут же запустили в ход механизм безоглядной идеализации и давнего, и даже, как это ни невероятно, недавнего прошлого и, с другой стороны, идеализации социальных отношений и экономики так называемых «цивилизованных» стран, т. е. стран, давно живущих по законам рынка и рыночных отношений, а также этническую (националистическую и шовинистическую) идеализацию. Создается новый комплекс утопических представлений и легенд, имеющий и бытовой, и политический характер, непрерывно отображающийся в публицистике.
Так, распространилось наивное представление о беспроблемности общественного устройства и экономики США, Германии, Англии, Франции, Японии. Для того, чтобы поверить этому, надо, с одной стороны, быть плохо осведомленным в действительных тамошних условиях, либо в очередном увлечении не замечать очевидного и начисто забыть всю великую литературу, философию, социологию этих стран — и старую, и современную, поднимавшую множество проблем (фактического неравенства, эгоистического индивидуализма, асоциальности, деструкции культуры, сложнейшие экологические проблемы и т. д.). Не случайно социально-утопические идеи, социально-утопические художественные сочинения, научно-фантастические романы с элементами социального утопизма в сочетании с антиутопиями, дистопиями и «романами-предупреждениями» продолжают там возникать и издаваться. Высокий уровень благосостояния населения наиболее развитых стран породил новые проблемы «общества потребления» и совсем не снял большинство старых проблем, и они, в свою очередь, стимулируют утопические элементы в современной общественной мысли.