Сашка не то чтобы не любит, когда её трогают, она просто не любит, когда это делают без разрешения. Но сейчас не некомфортно ни капли, так что она помалкивает. Сейчас ощущения такие же, как от любого из её всадников апокалипсиса, так что с чего бы ей возмущаться? Эти их объятья летят в инстаграм — в его инстаграм, он её отмечает, и она с чистой совестью это фото репостит к себе в сторис, сразу после видео с их параллельными прыжками. Он репостит их к себе, подписывает — там что-то про королеву квадов и про вау-какую-честь. Смешной такой.
«Ты нам изменяешь с Нейтаном Ченом?» прилетает в чат на следующее утро, когда они всей командой уже сидят в зале ожидания аэропорта.
«Чо?»
Макар вместо объяснения своего вопроса кидает несколько ржущих смайликов. Следом в чат прилетает картинка — скриншот комментариев непонятно где о том, как хорошо смотрятся вместе король и королева квадов. Сашка пялится на это сообщение несколько секунд, прежде чем до неё доходит.
— Сашк, ты чего? — доносится голос Димы откуда-то сверху. В принципе, для нее, пополам согнувшейся от дикого ржача, почти все звуки, кроме шагов, сверху. Здрасте, приехали, как говорится. Король и королева квадов, да? «И не дай бог обидеть королеву», вспоминается ей цитатка из фильма, который они впятером не так давно смотрели, и вторая волна смеха накатывает ещё до того, как первая сойдёт.
— Я теперь не Апокалипсис, а королева Готэм-сити, — заявляет она, проржавшись: ребята сидят рядом (когда только подсесть успели?) и терпеливо ждут, когда же она им сообщит причины своего смеха. — Королева квадов. Ребят, ну я вам скажу, образ на сезон у меня правильный. У меня тоже титулов навалом.
— Александра Летнерождённая из дома Букиных, — декламирует Санёк пафосно, смехом давясь. — Вторая своего имени — не пихайся, тебя в честь мамы же назвали! Королева ультра-си, защитница прыжков, мать квадов, кхалиси великого ледяного катка, незамерзающая, побивательница рекордов!
Димка рядом уже не ржёт, а подвывает, лицом в колени уткнувшись. Светланвладимирна, с Этери Георгиевной болтающая в нескольких метрах от них, косится любопытно, но не подходит. Расспросит потом или решит что не стоит?
— Мы тебе к следующим показалкам общими усилиями сварганим номер с образом Харли Квинн, королева доморощенная, — заявляет Димка, наконец. Вроде бы успокоился, но это не точно. — Только никаким Ченам тебя не отдадим. У нас свой Джокер имеется.
— Тогда люди точно определятся, с кем из вас четверых я встречаюсь, — Сашка плечами пожимает, мол, не знаю, хорошая ли это идея. — Хотя всегда можно на выходе со льда кинуться на шею, допустим, Марку, или типа того.
— А почему не мне?
— А если я к тебе на шею буду кидаться, ты до скончания веков один ходить будешь, потому что твоя дама сердца ни за что не поверит, что это тоже было частью игры.
Сашка бровями играет на словах о даме сердца — Димка краснеет неудержимо. Он умеет, даже если всем кажется, что нет. Она знает, в кого он влюблён — она догадалась первой, раньше кого угодно другого, и до того ещё, как он смелости признаться набрался. Он знает, что она всё равно никому не расскажет.
Да и зачем бы ей? Это его секрет.
— Подловила, — ржёт Санёк. Друга ему ни капельки не жаль, как всегда. — Ты дождёшься, Сашк, он от тебя шарахаться начнёт.
— Не начнёт, — Сашка ухмыляется в ответ, волосы Димке демонстративно ерошит. Не шарахается. — Он меня любит. И ты любишь. И те два засранца тоже любят.
— И Нейтан Чен тоже любит, — фыркает насмешливо Димка. Походу, это теперь его любимая шутка надолго. — Даже несмотря на то, что у тебя не золото.
— Да чёрт с ним, с золотом, — фыркает она. Нет, не сказать, чтобы ей не было обидно вовсе, ей очень даже обидно, что она не смогла сделать всё, что запланировала, и получилось что получилось, но, с другой стороны, её главной целью всегда было другое. С тех самых пор, как она эту цель себе назначила. — Зато такого контента, как у меня, ни у кого не было. Вот зуб даю, люди лет через десять будут помнить меня за квады, и им будет абсолютно пофиг, кто в этом году на ФГП взял золото.
— Не давай, не возьму, мне твой зуб нафиг не сдался, — отбривает Санёк, даже не задумываясь особо. — И Димасу, походу, тоже. И вообще я не уверен, что кому-то тут нужны твои зубы, так что попридержи их пока при себе, окей?
Засранец. Сашка его пихает под рёбра локтем, прежде чем встать, подцепив свой рюкзачок. Ей бы чаю, чтобы ладони погреть — не ради тепла, а ради уюта. Евгеньвладимирыч предлагает пойти с ней, когда она говорит ему, куда собралась — она отказывается раза три. Ну в самом деле, стойка кафе метрах в десяти, она не успеет потеряться, даже если захочет. Мамины-папины друзья, тетя Ира и дядя Шура, с которыми Евгеньвладимирыч разговаривал, ловят её взгляд и улыбаются ей, но с места не сходят — знают её характер лучше почти всех, кто тут есть. У них тут свои ученики — Лиза, чуть старше неё, сидит, голову положив Дэвиду, партнёру своему, на плечо, глаза прикрыв, и что-то ему объясняет. Они тоже с бронзой домой едут, и с этого они трое уже посмеялись. В следующем году постараются взять золото.
На следующий год у них у всех планы наполеоновские.
Алёна рядом возникает, когда Сашка стоит и ждёт свой чай. Просит и себе чаю на ломаном английском — благо очереди нет вообще — и машет куда-то. Куда-то — это в сторону, где сидят Аня, Алина и Ками, это легко разглядеть, если глянуть туда. Но машет она туда, а смотрит почему-то на неё, Сашку. Смотрит так, как будто жучка под лупой изучает.
— Ты интересная всё-таки, — выносит она вердикт наконец, как будто не знала до сих пор. Как будто они не сталкивались на соревнованиях, в самом-то деле. — Я не могу понять, чего ты добиваешься.
— Мирового господства и неограниченного запаса печенек, — Сашка ухмыляется и пожимает плечами. Мол, ну а что?
— Издеваешься?
— Не-а. Печеньки это хорошо и вкусно. Тебе они разве не нравятся?
Издевается, конечно. Но это забавно, так что зачем останавливаться? Главное, не переборщить, а то будет чувствоваться.
— Я добиваюсь того, чтобы на меня равнялись, чтобы хотели быть, как я, — говорит она, наконец, насладившись запутавшимся вконец выражением на лице Алёны. — А ты не этого?
Алёна плечами пожимает, мол, сама не знаю. Сашке это непонятно — как можно не знать, чего хочешь?
— Ты чего, собственно, хотела?
— Зачем так грубо?
— Не грубо, а по существу и не тратя лишнее время. Ну так?
«Господи, зачем я в это ввязалась» написано на лице у Алёны крупными буквами. Неоновыми — заметно наверняка издалека.
— Я вообще хотела узнать, чего ты не села с нами. Ты с нами дружить не хочешь или что?
— А с чего бы мне?
— Ну мы же девчонки, а ты с парнями водишься…
Смешная. Сашка и смеётся — с чего бы ей не смеяться-то?
— Я бы с вами, может, даже посидела, если бы вы меня позвали, — заявляет она. — Но эти ребята мои друзья, Алён, понимаешь? Мне друзей достаточно. А если мне захочется обсудить косметику, или мальчиков, или что-то ещё, чтобы с девчонками, а не с парнями, у меня есть офигенная мама, а на катке у нас не только я из девочек. А вы на другом катке, и я же не буду к вам через полгорода нестись, если что-то произойдёт и мне захочется поделиться.