И все-таки возможность переворота пугала императрицу. В январе 1744 года она решила перевезти узников в глубь страны, выбрав глухой городок Рязанской губернии Раненбург. Посчитали, что жителям этой глухомани будет совершенно безразлична судьба каких-то немецких принцев. Может быть. теперь успокоится императрица?
Но вот поздним вечером 27 июня 1744 года сонную жизнь городка нарушил стук копыт. Небольшой отряд конных всадников сопровождал крытый со всех сторон черный возок. Эскорт остановился у дома, где поселились "известные персоны". Те бросилась к окну - Анна вздрогнула, а муж побледнел. И было от чего.
Приехал барон Н. А. Корф - особа, приближенная к императрице. Его употребляли на дела важные, секретные, страшные. Солдатами командовал капитан Пензенского пехотного полка Миллер.
Разминая затекшие от долгой езды ноги, Корф медленно, сознавая всю важность возложенного на него поручения, вошел в дом вместе с капитаном.
- Не шуми, барон, ребенок спит. - стараясь казаться спокойным, произнес отец. Но челюсти у него дрожали. Корф промолчал, держа перед глазами последнюю встречу с императрицей.
"Лебедь белая" дала поцеловать руку и доверительно заговорила: "Поезжай ты, Никита Андреевич, в Раненбург к "известным персонам", отбери у них Иоанна, и пусть Миллер везет его в Соловки". По чадолюбию своему он было возразил: "А стоит ли, изведется ребенчишко без отца и матери, да и они кабы в уме не повредились..." И гут "лебедь белая" глаза чудесные чуть-чуть прищурила и сказала голосом сладчайшим: "Повредиться не с чего да и нечему, ни у нее, ни у него ума не было и нет. А ты, барон, не хочешь ли на их место? Окажись они у власти, не сносить тебе головы, аль не понимаешь?.."
Семья съежилась под его тяжелым взглядом. В воздухе повисла гнетущая тишина. Лишь прошелестели слова Антона Ульриха:
- Мы вас слушаем, барон.
- По велению императорского величества вы должны покинуть Раненбург и следовать за мной!
- Дальше, барон, - сквозь слезы произнесла Анна.
- Где мальчик?
- Спит в соседней комнате.
- Капитан, вперед, - скомандовал Корф, отодвинул отца в вошел в детскую.
Иоанн спал, укутанный одеялом, в полумраке виднелась его белокурая головка.
- Взять, - снова приказал Корф.
- Не решитесь же вы отнять у нас сына, - изумился отец.
Сына отняли, несмотря на вопли и слезы, посадили внутрь черного возка и повезли...
Правительство придумало еще одну изуверскую штуку. Оно решило обезличить царственного узника. чтобы Иоанна не стало, а появился Григорий. Миллеру предписывалось называть его только так. Мальчик от горя все время плакал. На новое имя не отзывался. Кричал, что он Иван. Ваня. Капитан бил его по голове и повторял новое имя.
Лицо мальчика опухло от слез и побоев. Под глазами не сходили синяки. Постепенно он стал сдаваться: сделался покорным и тихим. Перестал скулить, не просил есть, больше молчал.
Семейство поселили в Холмогорах, в архиерейском доме, но отдельно от сына. Он даже не подозревал. что родители за стеной.
Здесь, на севере, у Анны еще родились дети. Наконец, после родов она занемогла и отдала богу душу.
В действие вступила секретная инструкция. В марте, по весенней распутице, из Холмогор выехали две подводы. На первой - подпоручик Измайловского полка Писарев, на второй, нагоняя ужас на лошадей и охрану, плавало в спирту тело бывшей правительницы Российской империи Анны Леопольдовны. Нужно было неопровержимое доказательство ее смерти, чтобы избежать интриг и происков, У последней станции перед Петербургом обоз встретил курьер с предписанием: везти тело прямо в Александро-Невскую лавру. Анну похоронили рядом с матерью, Екатериной Ивановной.
А жизнь узника проходила между тем в полном одиночестве. Он не видел людей, кроме охраны и офицера. Такое "воспитание" наложило свой отпечаток. Сохранилось описание внешности Иоанна, правда, уже взрослого человека: "Был очень белокур, даже рыж, роста среднего, очень бел лицом, с орлиным носом, большими глазами и заикался. Разум его был поврежден, он говорил, что Иоанн умер, а сам он святой дух".
В 1756 году ему велено было собираться. Глухой ночью сержант лейб-компании Савин увез его в Шлиссельбург. Неизвестно, какие причины побудили Елизавету отдать такой приказ. Может, это связано с попыткой прусского короля Фридриха II через купца Ивана Зубарева установить связь с раскольниками и склонить их к освобождению Иоанна?
Летом 1762 года в России сложилась редчайшая обстановка. В стране находилось три императора: правнук царя Ивана Алексеевича - Иоанн Антонович томился в Шлиисельбургской крепости, племянник Елизаветы - Петр III в Ропше, а Ангальт-Цербекая, принцесса под именем Екатерины II - на русском престоле.
Бытует мнение, хотя и бездоказательное, что Екатерина сама поручила В. Я. Мировичу освободить Иоанна, обещая награду. Дальнейшее хорошо известно: при этой попытке Иоанн был убит офицерами охраны. Мирович кончил жизнь на эшафоте. Екатерины в это время в Петербурге почему-то не оказалось. 9 июля 1764 года она писала Панину: "Никита Иванович, безымянного колодника велите хранить (хоронить - авт.) по христианской должности в Шлиссельбурге без огласки же".
Такова в самых общих чертах история русской "Железной маски", скрытая за таинственным портретом.