Интересно, что о Навальном нет
большого 'профайла' в российской журналистике, о нем нет документального кино, в котором было бы концептуализировано его место в российской политике. Между тем это фигура масштаба Валенсы и Гавела. Скоро будет десятилетие с тех пор, как он во время протестов 2011-2012 года действует в условиях 'закрывшегося' политического режима. За это время он создал новое явление в медиа - самый крупный общественный ютьюб-канал, создал новый формат российской расследовательской журналистики, результаты которой буквально 'вошли в каждый дом', 27% на выборах мэра Москвы, он провел в 2017 году альтернативную президентскую кампанию, проехав с митингами десятки городов. Несмотря на нервное десятилетие - аресты, обыски, непрерывные мере по блокированию ФБК - он сохранил свой спокойный, доброжелательный темперамент, иронию, респектабельность, политическое чутье, которое ориентирует его на большие аудитории, и лучшие стратегические реакции на текущие события, его не 'заклинило' на длинной дистанции, как это случается со многими. Путин почтительно называет его 'этот человек'. Кремлевцы и работающие на них спикеры 'Рублевки' потратили много сил, чтобы убедить Россию в том, что Навальный - фашист, что он 'отнять и поделить' (хуже, чем КПРФ), что он агент Госдепа и Сороса, что он 'проект Кремля'. Навального вызывали на дуэль Усманов, Золотов, Собчак, Захарова и все проиграли техническим нокдауном, упав в обморок прямо в углу ринга до начала турнира. Чувствуется, что Навальный каждый день встает утром 'с той ноги'. Он однажды сказал, что всех политологов надо бросить в ров с львами, но кроме, может быть, Шульман. И я на днях заметил, что она это помнит! Мы тут выступали вместе, я сказал (среди прочего), что 'коридор возможностей у Навального сократился', но она не упустила сказать: 'Нет! Не надо недооценивать Навального!'.
'Молчание врачей – которые, конечно,
'Молчание врачей – которые, конечно, героически рискуют, идут работать без СИЗ, не смея ослушаться главврача, сплошь и рядом не получают положенных денег, - их молчание – это все же не просто молчание жертв. Это еще и молчание соучастников. Да-да, потому что жертвовать собой – это право каждого, а вот права жертвовать другими нет ни у кого. Потому что страх потерять работу и поссориться с начальством по-человечески понятен, но есть случаи, когда страх входит в прямое противоречие с клятвой Гиппократа... Позвонила знакомой – она говорит: знаешь, а это понятно, почему молчат. Потому что правда уволят. Я говорю – ну, хорошо, это большая неприятность, конечно, но тем врачам, которые работали без защиты и умерли, работа уже не нужна. Она говорит – да, это все понимают, но надеются, что как-нибудь пронесет, а если ты будешь возражать начальству, то тебя уволят таким образом, что ты еще долго никуда устроишься. А врач должен регулярно подтверждать квалификацию, и если у него в работе будет перерыв, он на следующий год ее просто не подтвердит. –Понимаешь? – говорит моя знакомая. – А ведь мы столько учились, столько сил на это потратили, что больше ни к чему уже непригодны. Это все равно что свою жизнь взять и перечеркнуть... У меня мама была врачом. И дедушка был в свое время очень известным хирургом. Так что мне меньше всего хочется бросаться камнями в медиков – получается, что как бы и в них бросаю. Вспоминаю, какой воз везла на себе мама – операции, больные, преподавание, один выходной в неделю – как рано сгорела, и понимаю: крепостная была. Вспоминаю семейные предания о том, как дедушка попер со своей правдой против своего главного – талантливого хирурга, но жуткого карьериста и взяточника – и схлопотал инсульт. Потом этому начальнику, обласканному властью, повесили памятную доску, а бабушке еще долго звонили со слезами люди, которых дедушка спас, потому что никто не брался, а он на свой страх и риск… – и разговорам этим не было конца. Как бы мама и дедушка вели себя сегодня? Попытались бы они честно работать, ничего не нарушая, не заражаясь сами и никого не заражая – если бы для этого им пришлось перестать врачами? У меня нет ответа'