ежелательное развитие событий уже в 2000 году. Однако западные лидеры предпочитали не замечать происходящего. Вашингтон и Лондон описывали Путина как прямолинейного, искреннего политика, с которым они не всегда согласны, но с которым можно работать вместе. Когда в 2001 году в Бундестаге он на немецком языке призывал к демократии и восхвалял «дружелюбный нрав» России, Берлин был в восторге. «Только в больное, воспаленное воображение» может прийти мысль, что Россия способна напасть на другую страну, сказал тогда Путин во время очередной зарубежной поездки. Слова, которые странно звучат сегодня. Были и ранние предупреждения, например, американский эксперт по России Майкл Макфол назвал экс-агента «человеком, обученным лгать». Правительства стран Восточно-Центральной Европы тоже не позволили ослепить себя. Но их исторически обоснованный страх перед Россией был отвергнут на Западе как алармистский. Принятие желаемого за действительное руководило политикой Запада в отношении России в течение многих лет, несмотря на все более враждебный тон Москвы. Деловые интересы и развращающее влияние российских денег лишь в малой степени могут объяснить эти просчеты. Главная причина, вероятно, кроется в недостатке воображения — с точки зрения Запада, холодная война закончилась триумфом либеральных идей. То, что Москва имеет совершенно иной взгляд на мир, не принимает реорганизацию Европы 1991 года и может осмелиться применить грубую военную силу для обеспечения зоны влияния, долгое время оставалось за гранью воображения. Еще одну роль сыграло то, что Путин — мастер выворачивать правду и распространитель теорий заговора — и по сей день имеет свою аудиторию. В 2014 году он, не моргнув глазом, отрицал, что отправлял российские войска в Крым, точно так же, как он отрицал какие-либо планы атаки на Украину незадолго до февраля 2022 года. Когда его спросили о российских манипуляциях на выборах, он ответил, что это произошло из-за плохого примера, поданного Западом. Он также представил свой репрессивный «закон об иноагентах» как заимствованный из демократической Америки. С помощью огромного пропагандистского аппарата и армии платных интернет-троллей кремлевский босс также влияет на мнения на Западе, особенно в антиамериканских или — как ни парадоксально — пацифистских кругах. Его главное изобретение заключается в том, что России угрожает НАТО и поэтому она вынуждена защищаться военным путем. Насколько он сам в это верит или просто считает эту теорию полезной, можно только предполагать. Однако факт заключается в том, что до масштабного расширения НАТО на восток в 2004 году Путин говорил совершенно иначе. Присоединение таких стран, как Эстония, к западному альянсу не было необходимым. Но было бы «абсолютно неправильно» препятствовать им в этом. «Я не вижу в этом никакой трагедии». Или в другой раз: «Каждая страна имеет полное право присоединиться к любой организации». Он также спокойно комментировал желание Украины вступить в альянс. Что привело к резкому изменению позиции Путина и побудило его атаковать в Грузию в 2008 году, прийти в Крым и Донбасс в 2014 году и в остальную часть Украины в 2022 году, ссылаясь на угрозу со стороны Запада? Это не могла быть реальная угроза безопасности. В конце концов, вступление Грузии или Украины в НАТО было фактически заблокировано, начиная с саммита 2008 года. Учитывая чувствительность России, альянс не разместил ни одного крупного подразделения на своем восточном фланге. Опасность, которой боялся Путин, была совершенно иного рода — она касалась не России, а его режима. Победа демократических сил на Украине в ходе революций 2004 и 2014 годов, а также массовые протесты в Москве в 2011 году и вероятность свержения режима Лукашенко в Беларуси в 2020 году, должно быть, стали шокирующими моментами для Путина. Каждое из этих событий привело к ужесточению российской политики и усилению репрессий. Путину нужна защитная стена из лояльных Москве соседних государств не как буфер против воображаемых армий НАТО, а для того, чтобы сдерживать вирус демократических требований. Тем более что на втором десятилетии правления Путина реальные доходы россиян стагнировали. Экономически режиму больше нечего было предложить. Для легитимации ему нужен призрак внешнего врага. Подобно лидеру культа, Путин вдалбливает своему народу ужасающие послания: Америка хочет превратить Россию в колонию «и превратить нас в массу бездушных рабов», заявил он в одной из своих воинственных речей. В 2025 году есть риск еще одной ошибки — возможность поиска мира с Путиным. Война уже давно стала для кремлевского правителя испытанным средством закручивать гайки репрессий и представлять свой режим как оплот, не имеющий альтернативы. Вряд ли ему удастся обойтись без внешней агрессии. Велики шансы, что его будут недооценивать даже спустя 25 лет.