Последнее слово Владимира Кара-Мурзы в... - Vladimir Kara-Murza | Facebook,"Последнее слово Владимира Кара-Мурзы в Первом апелляционном суде общей юрисдикции (Москва, 31 июля 2023) На протяжении всего этого процесса — сначала в Московском городском суде, теперь здесь в Апелляционном — меня не покидает очень странное ощущение. Судебные процедуры по своей сути должны быть как-то связаны с законом. Но к закону все, что со мной происходит, не имеет никакого отношения, разве что в смысле полной противоположности. Закон — и российский, и международный — запрещает ведение агрессивной войны. Но уже больше 16 месяцев человек, называющий себя президентом моей страны, ведет жестокую, ничем не спровоцированную, агрессивную войну против соседней страны: убивает ее граждан, бомбит ее города, захватывает ее территории. Закон — и российский, и международный — запрещает нападения на мирное население и гражданские объекты. Но за 16 месяцев путинской агрессии в Украине были убиты и ранены десятки тысяч мирных граждан и разрушены тысячи больниц, школ и жилых домов. Закон — и российский, и международный — запрещает пропаганду войны. Но пропаганда войны — это все, что я слышу с утра до вечера по телевизору, который работает в моей тюремной камере. Сегодня в нашей стране судят не тех, что ведет эту преступную войну, а тех, кто против нее выступает. Журналистов, которые говорят правду. Художников, которые клеят антивоенные стикеры. Священников, которые напоминают о заповеди «Не убий». Учителей, которые называют вещи своими именами. Родителей, чьи дети рисуют антивоенные картинки. Депутатов, которые позволяют себе усомниться в уместности детских конкурсов, когда в соседней стране убивают детей. Или, как в моем случае, политиков, которые открыто высказываются против этой войны и против этого режима. Двадцать пять лет за пять публичных выступлений. Как пошутил начальник моего конвоя в Мосгорсуде: «Похоже, неплохо выступил». Все это в нашей стране уже было. В 1968 году участников демонстрации на Красной площади против вторжения в Чехословакию приговорили к лагерям и ссылкам, а в 1980-м академика Сахарова за выступление против войны в Афганистане сослали в закрытый город Горький. Но прошло совсем немного времени — не по историческим меркам, а по человеческим, — и президент России в Праге осудил ту оккупацию и возложил цветы к мемориалу ее жертвам, а высший законодательный орган нашей страны признал войну в Афганистане заслуживающей морального и политического осуждения. Точно так же будет и с нынешней войной в Украине, и гораздо раньше, чем может казаться тем, кто ее развязал. Потому что помимо юридических законов существуют законы истории, и отменить их не удавалось еще никому. И тогда судить будут настоящих преступников — в том числе тех, чьи ордера на арест уже выданы международным уголовным судом. Как известно, военные преступления не имеют сроков давности. Тем же, кто организовал мой и другие показательные процессы над противниками войны; тем, что пытается представить оппонентов власти «изменниками Родины»; тем, кто так ностальгирует по советской системе, я бы советовал вспомнить, как она закончила. Все системы, основанные на лжи и насилии, заканчивают одинаково.",Последнее слово Владимира Кара-Мурзы в... - Vladimir Kara-Murza | Facebook,https://www.facebook.com/vladimir.karamurza.5/posts/pfbid0KPrHpD4CSKFcdFZUrhmkVDJN7gzQdV4xD5fo1LkoLBBws8Dca3qo9fctfZSRJUJQl,2023-08-01 06:11:21 -0400
Почему с Владимиром Путиным не ведут переговоров - Русская служба The Moscow Times,"Почему с Путиным не ведут переговоры? Это не такой просто вопрос, как может показаться. Тем не менее, не ведут: по двум причинам. Первая причина лежит на поверхности, но её Путин не понимает и про неё ему никто не может сказать. Это «картинка войны». Вторая причина гораздо важнее, она структурная — отсутствие у Путина возможности взять на себя связывающие обязательства. В реальности дело именно в ней, в структурной причине. Картинка войны С 24 февраля 2022 года, первого дня русско-украинской войны основная картинка в мировых новостях — это жилые дома в украинских городах, разрушенные российскими ракетами, убитые и раненые мирные украинцы, женщины, старики и дети, беженцы на дорогах. Эта война для обычного человека в мире — фотографии расстрелянных российскими солдатами мирных жителей в Буче, раскопанные массовые захоронения в освобожденном Лимане и Ирпене, затопленные дома после разрушения дамбы на Каховской ГЭС. И это всё — ответственность Путина и его министров и генералов. Каким бы циничным ни был западный политик, он не может вести переговоры с Путиным, потому что обычный человек в её стране видит, что происходит на фронте и в тылу. Как вести переговоры с тем, кто ответствен за эту войну? Этот факт, что война будет вестись — реально — в прямом эфире, очевидно, не ожидался теми, кто её готовил и начинал. Колонны российских танков на украинских дорогах, ракетные и бомбовые удары по жилым кварталам и гражданской инфраструктуре — это всё на телеэкранах и первых страницах газет с той частотой, с которой это происходит. Пусть не в прямом эфире, убийства мирных жителей в Буче и Ирпене зафиксированы десятками информационных агенств и международных организаций. Это первая в истории человечества война, которую мир наблюдает как она есть, вживую. Те, кто начал эту войну, естественно воспринимаются как преступники, а не как те, с кем ведут переговоры. Сложность для Путина и его ближайших соратников состоит ещё и в том, что они, конечно, не понимают, какую картинку видит весь мир. Они живут в своей, специально созданной картинке, в которой не было ни камер для пыток арестованных во время оккупации Херсона, ни расстрелов мирных жителей и безоружных пленных российскими солдатами в Буче, ни разбомбленного российской авиацией театра в Мариуполе, в котором укрылись от бомбежек женщины и дети. Не только в путинском мире этого нет, но, если бы у него сейчас нашёлся адекватный советник, он не мог бы это Путину сказать! В путинской России запрещено говорить правду о войне — даже если это нужно из циничных, прагматических соображений. Путину должны были бы сказать: чтобы создать возможность для переговоров, нужно назначить, публично, расследования преступлений на оккупированных, а потом освобожденных территориях. Нужно вывести на судебные процессы руководство 64-й мотострелковой бригада, а может и всей 35-й и 36-й армий Восточного военного округа, 331-й и 137-го парашютно-десантных полков, 104-й и 234-й десантно-штурмовых полков и других воинских подразделений, которые, как весь мир знает, ответственны за убийства мирных жителей в Буче. Примерно наказать офицеров и солдат, непосредственно ответственных за преступления. То же самое по другим ключевым эпизодам. То же самое относится к тем, кто мог бы вести переговоры. Кто будет вести переговоры с Лавровым, Полянским, Антоновым и им подобным «дипломатам», которые на голубом глазу, публично врали всему миру про ту же Бучу? Но кто может сказать это Путину? Кто может ответить ему на вопрос — «Почему с нами не ведут переговоры?», если ответ на этот вопрос — преступление по путинским законам. «Информационный пузырь», в котором живёт Путин и его окружение — это не публицистическая метафора. Это мощная институциональная структура, законы и люди, которые сидят в тюрьме по этим законам. Путин не знает, как видит Русско-украинскую войну весь большой мир, и не может это узнать. Структурная причина «Картинка войны» — важная причина, по которой президент Украины Зеленский и западные политики не ведут переговоры с Путиным. Но не самая важная. Да, вести переговоры с человеком, отдавшим приказ о начале захватнической войны и требующим признания своими завоеванных территорий, трудно из-за внутриполитических ограничений. Трудно, но возможно. Переговоры когда-то вели и с Пол Потом, кровавым маньяком похуже Сталина или Мао, и с Каддафи, почти столь же кровавым диктатором, и с Арафатом, ответственным за терракты против гражданских лиц, и с другими лидерами, слишком токсичными, чтобы это можно было делать это публично. В конце концов, профессиональные дипломаты — это, по существу, врачи, которые лечат независимо от моральных качеств пациента. Сложность в том, что переговоры с Путиным бессмысленны на данном этапе, так как он, со своей стороны, ничего не может пообещать. На словах-то может, но реально эти обещания ничего не стоит. За двадцать с лишним лет своего правления он пообещал буквально что угодно — его подпись стоит перед договором о границе с Украиной, например. И это всё нарушил. За последние два года практически каждое своё обещание он нарушил. Опять-таки — сам Путин об этом, может и не знает. Я подозреваю, это страшный риск для его подчиненных — напомнить ему, что он говорил за месяц перед вторжением, год или даже неделю назад. Но все остальные-то знаёт, что он нарушает все свои обещания. Какой бы прагматичный и циничный ни был бы переговорщик, в чём смысл таких переговоров? Конечно, неспособность Путина брать связывающие обязательства — такие обязательства, которые он не мог бы не выполнить, даже если бы потом захотел — это не проблема лично Путина. Это институциональная проблема. Вот здесь бы пригодился парламент, но он полностью разрушен — в том смысле, что все знают, что какой закон бы депутаты не приняли, завтра они могут отменить его по з