В любом случае каждому стоит определиться в том, как жить, хотя, может быть, мы сегодня слишком близко к жерлу расплавленного вулкана, чтобы думать о будущем. Нужно еще успеть пройти настоящее, выжить в нем - для каждого, где бы он ни находился, любая безопасность сегодня - очень относительна.
Но о будущем думать придется - никуда не денешься. Именно сегодня занимаются позиции по жизни - на долгие времена
Важно быть реалистом. Не хвататься за мифы. Иметь общую картину, куда дело идет. Ценить самого себя. Неудача общества - не значит тотальной личной неудачи. Всё перечеркнуто? Это - не так. Всё теряет ценность? Это - не так. Мы - самоценны, семьи наши - самоценны, друзья наши, такие же, как мы - самоценны, люди того же круга, что и мы - самоценны, то, что мы делаем , все равно имеет ценность, личное и публичное значение, мы все равно спасаем наш мир, мир, в котором родились, пусть даже не удалось его отвернуть от 2022 года.
И мы непрерывно, каждый из нас, создаем его будущее, пусть даже нам так не кажется
Сегодня новая версия той самой системы ГУЛАГа воссоздается специально для украинцев. Журналисты, следователи по военным преступлениям и специализированные группы, такие как The Reckoning Project, документируют аресты, убийства, тюрьмы и камеры пыток на территории Украины, находящейся под российской оккупацией. Постепенно становится ясно, что это не просто спонтанные реакции на украинское сопротивление. Это часть долгосрочного плана по строительству разветвленной системы лагерей и карательных колоний — нового ГУЛАГа. Агентство Associated Press (AP) сообщило вчера, что у него есть доказательства существования по крайней мере 40 лагерей для военнопленных в России и Беларуси, а также 63 официальных и неофициальных тюрем в оккупированных частях Украины, где содержатся около 10 000 украинцев. Лишь малая часть из них — это военнопленные. Российская группа по мониторингу тюрем Gulagu.net располагает доказательствами того, что украинские солдаты содержатся в российских тюрьмах без надлежащих документов и статуса военнопленных. Но большинство украинских заключенных — это мирные жители, арестованные или похищенные на оккупированных территориях.
Как и в ГУЛАГе времен расцвета, одна из целей этих лагерей — рабский труд. Некоторых украинцев поневоле заставляют возводить окопы и укрепления для российских солдат, копать братские могилы. ГУЛАГ был создан и для того, чтобы внушить страх широким слоям населения. Новая система лагерей тоже работает именно так. Мирных жителей сажают в тюрьмы и пытают за самые мелкие правонарушения. В качестве примера AP приводит привязывание к велосипеду ленты в цветах украинского флага. А иногда сажают и без всякой причины. The Reckoning Project собрал множество свидетельств того, как российские военные впадали в паранойю и допрашивали обычных людей, многие из которых были волонтерами общественных организаций, об их связях с украинскими спецслужбами, ЦРУ и даже с фондом Джорджа Сороса «Открытое общество». AP описывает историю мирного жителя из Запорожской области Украины, которого схватили, а потом вытащили из камеры, стали возить по городу и приказали указывать на людей с проукраинскими симпатиями. В 1937–1938 гг., в эпоху Большого террора, советская тайная полиция была точно так же параноидальна и точно так же напугана, причем не только по отношению к простым людям, но и по отношению друг к другу. Недавние междоусобные распри [в России] дают основание предполагать, что российские вооруженные силы могут достичь этой стадии и в оккупированных частях Украины.
Как и советский ГУЛАГ, новая российская система лагерей не является временной. Если украинцы не смогут вернуть свою территорию, она будет лишь расширяться. AP получило российский документ от января этого года, в котором описываются планы строительства 25 новых колоний и шести СИЗО на оккупированной территории Украины до 2026 года. Подобно советскому ГУЛАГу, эта система хаотична и беззаконна. Людей приговаривают без суда. Их документы теряют. Иногда их держат без причины и отпускают без причины. Их родственники не получают никакой информации о них, не могут их найти или связаться с ними. А иногда они могут оказаться на передовой. Именно такая судьба у российских заключенных, многим из которых сейчас приказывают подписать документы на мобилизацию, а в случае отказа избивают и пытают. Как и в старые времена, кажется, что начальникам российских тюрем выданы квоты на число заключенных, которых нужно отправить на фронт для исполнения некоего генерального плана.