Эти же, нынешние, похоже, совсем
освобождены от подобного рода нравственных страданий. «Врём, говоришь? Ну, да, врём. И что?» И действительно - что? Они же творят сказку, а сказка – ложь. Кто это сказал? Ну, то-то же. Они, конечно, к делу относятся творчески. Можно сказать, с огоньком. Тут наличествуют и азарт, и воображение. Примерно такой же азарт и такое же воображение, с какими когда-то, в годы блаженного, но и тревожного детства в пионерских лагерях на сон грядущий рассказывались правдивейшие истории про «белую перчатку» или «кровавую руку». Примерно с такими же скверно темперированными подвываниями доносятся иногда из телевизора поражающие исключительной достоверностью истории про то, как «в Белом-белом доме, в белом-белом овальном зале, за белым-белым столом на белом-белом стуле сидит белый-белый президент, нажимающий белым-белым пальцем на белую-белую кнопку…» На значительные массы людей, так и не вышедших из пионерского детства, это, конечно, производит впечатление. Так что скорбный их труд даром не пропадает, нет. Существуют люди, которые вовсе не боятся выглядеть смешными. Смешными не боятся выглядеть, например, маленькие дети, не успевшие усвоить элементарные культурные коды и этикетные предписания взрослого мира. Или взрослые, но свободные от докучливых предрассудков люди, справедливо полагающие, что «смешное» это не признак ущербности, что «смешное» это значит «живое». Смешными не боятся показаться гении, твердо знающие, что смешное сегодня завтра может стать великим, потому что, как известно, одно от другого отделяет только один шаг. И, наконец, смешными ничуть не опасаются выглядеть люди, наделенные абсолютным, обескураживающим и вполне осознанным и даже, можно сказать, отрефлексированным бесстыдством, заложенным в основу их публичного поведения. Здесь мы имеем дело с явлением, которое можно назвать: «бесстыдство как прием». Да, это действительно прием, достойный исследования и осмысления. Но академическое осмысление этого культурно-массового феномена станет возможным лишь после того, как выветрится из общественной атмосферы непереносимый дух сероводорода и рассосется мыльный привкус во рту. Пока, увы, приходится затыкать нос и отплевываться…
Самое большое достижение нынешней власти —
в том, что нынешняя власть сумела убедить целую страну, будто скромное благополучие нулевых — ее, власти заслуга. Передергивание, вроде бы, совсем незамысловатое — рост мировых цен на нефть никак от усилий нашей власти не зависел. Но поверили, смирились, стали думать, что у скромного благополучия есть фамилия, и что если человека, который эту фамилию носит, от власти отодвинуть, скромное благополучие кончится.Да, конечно, не все поверили, были и такие, которые сразу все поняли, кстати, я не из их числа. Я не сразу. Но и это не важно.Важно, что большинство — помните, мы ведь начали с разговора про курсы валют, — согласилось на этот обмен: хочешь немного благополучия? Отдай немного свободы. Еще хочешь? Еще отдай. И так, пока свободы не осталось, а с благополучием, даже с нашим, со скромным, со смешным наметились ощутимые проблемы.Еще и выяснилось, а это совсем уж как-то обидно, что без свободы и благополучие свое защитить не получается. Обмен с самого начала был не совсем честным. И людей опять сажают за слова.