Для административного рынка не существует
понятий товара и стоимости – релевантен только объем располагаемых ресурсов. Объем ресурсов, которыми располагает интеллигенция, за 20 лет уменьшился до еле заметной величины; кроме того, снизилось качество этих ресурсов. Власть не считает, что результаты усилий интеллигентов вообще чего-то стоят. Она научилась имитировать то, что на предыдущем этапе развития считалось интеллигентностью, и сформировала когорты депутатов, ученых экспертов, 'лидеров общественного мнения', 'политиков', которые реагируют на государственные стимулы так, как в данный момент нужно власти. Члены этих когорт обладают различными признаками интеллигентности – 'умной' внешностью, хорошо поставленной речью, учеными степенями и почетными званиями, а также способностью генерировать 'правильные' ответы на любые вопросы.Я бы сказал, что советская интеллигенция исчезла вместе с 'рабочими' и 'крестьянами' СССР, оставив в наследство некую неоформленную, диффузную группу, имеющую лишь внешние признаки прежней интеллигенции. Впрочем, то же произошло с рабочими и крестьянами.
Распространено представление, будто Администрация –
это властная контора. Это совсем не так. Администрация – это одна из частей расширенного Президента, включающего в себя Совбез, ФСО, Управление делами и некоторые другие структуры. Совокупность этих контор образует Двор в настоящем имперском смысле этого слова. Двор иерархизирован в соответствии с возможностью прямого доступа к первому лицу. На верхнем уровне – глава Совбеза, Начальник Управления делами, глава (аппарата) администрации, помощники президента – замы главы администрации и кураторы протокола, референтуры, международных отношений, начальник службы безопасности президента, канцелярии. Они имеют почти прямой (через секретарей) доступ к телу. На следующем уровне – остальные помощники. Еще ниже – начальники управлений протокола, референтуры, международного, и так далее. Все перечисленные лица имели кабинеты в Кремле, а сами управления размещались на Старой площади. Сейчас по-другому как-то, в связи со сносом 14-го корпуса Кремля. Движущей силой Двора являются интриги, все воюют против всех, вступая в ситуативные союзы, создавая конфликтные ситуации, далеко не игровые. В силу этого Двор не нуждается в информации извне, информация возникает внутри Двора, а внешняя информация организуется и преподносится так, чтобы оказывать влияние на распределение ресурсов и сил внутри Двора. Двор самодостаточен, страна – лишь набор ресурсов для осуществления имперской власти.Так что вопрос ваш немного не по теме: я и не стремился что-то сделать, а хотел понять, как все это устроено. И выжить. Уже в самом конце моего пребывания в должности, перекуривая с одним замом главы администрации, объяснял мотивы задуманного побега из структуры. Говорил примерно следующее: ты посмотри, вот КПП, вот КСП (контрольно-следовая полоса) в виде кремлевской стены с двумя рядами колючки, вот паханы, вот режим, вот вохра, вот пайка. Живем по понятиям. Это же зона. Он ответил: да, но зона достаточно комфортная…
Практически все властные институты у
нас сформированы импортом разного рода 'образцов для подражания'. Импортируются же они по той причине, что власть пытается пробиться к 'всамделишному' и изменить его, превратить в управляемую ею 'реальность'. Но собственных сил и понимания у власти нет, ведь силы и понимание существуют только во 'всамделишности'. Остается заимствовать, причем волны заимствований (петровская, екатерининская, александровская, ленинская, гайдаровская и пр.; отмечаю не все) оставляют по себе артефакты – отношения и институты созданной в ходе заимствований 'реальности', которая и есть государство. Часть таких отношений – после того как в государстве они потеряли функциональность – оседает и сохраняется во 'всамделишном' как 'уникальная культура', 'заветы предков' и прочая херня.Иногда вектор заимствований меняется, и государство в поисках образцов для имплантации обращается к 'всамделишному'. Начинается поиск и огосударствление (конструирование) русского характера, великого русского народа, великого русского языка, патриотизма, национальной идеи и прочего. В 'реальности' при этом создаются конторы, им выделяется бюджет, формулируются правила его распила.Исследователю-социологу при этом не остается ничего иного, как опираться на импортированные онтологии и методы исследований, он обречен исследовать 'реальность' и размышлять о том, как пробиться к 'всамделишному', – в том редком случае, когда изучение иноземных и отечественных классиков не полностью кастрировало его исследовательский потенциал.