Макрон кроме встречи с Тихановской
сделал еще одно заявление, касающееся истории с Навальным. Он сообщил, что ждет разъяснений от России по поводу покушения на убийство Навального. В том, что это было отравление с помощью боевого отравляющего вещества, у Макрона сомнений нет, так как он опирается на данные экспертизы французской военной лаборатории. В зависимости от качества разъяснений или наоборот, их отсутствия, будут приняты решения по реакции на это событие и по возможным санкциям. Макрон, видимо, довольно серьезно оскорблен хамским враньем Путина (если верить утечке об их разговоре), и теперь не особо стесняется сам. Вообще, предел терпения в отношении российского каудильо на Западе заканчивается. Если в начале это был практически конфетно-букетный период, особенно на фоне недавних воспоминаний о больном и крепко пьющем Ельцине, говорившем и по-русски-то то с большим трудом, а тут молодой, подтянутый и билингв - поневоле очаруешься, то невытравленная подворотня и быдлячий стиль общения плюс откровенный нарциссизм и возрастающая психическая неадекватность привели в итоге к тому, что российский президент стал еще одним африканским диктатором, после рукопожатия с которым рекомендуется тщательно мыть руки. Но и этот период уходит в прошлое. Токсичность Путина переходит некую красную черту, за которой общение практически сводится к ритуально-протокольным мероприятиям и ультимативным заявлениям. Что ставит вопрос уже не перед Путиным (с ним обсуждать становится просто нечего), а перед российской знатью - есть ли смысл продолжать держаться за живого покойника?
Между прочим, 24 сентября была
девятая годовщина рокировки. Да, уже были и Курск, и Беслан, и Норд-Ост, и дело Юкоса, и Мюнхенская речь, и 08.08.08, а впереди были и Чистые Пруды, и первая и вторая Болотная, и Крым, и Боинг, и Донбасс, и московское дело, и обнуление, и ковид, и Новичок, и подмена Конституции -- но я помню, как услышал новости по радио и тут же четко осознал, что ловушка захлопнулась, и понял траекторию событий именно в тот день, 24 сентября 2011 года, и в голове зажглись цифры 'Путин-2024' (которые теперь превратились в 'Путин-2036'). Тогда же я распечатал на листе А4 слова 'За Россию без Путина', вставил в файл и приклеил под заднее стекло своей Субару. Тогда это еще было возможно, и я ездил с этим листком целый год, и с машиной ничего не делали, лишь пару раз сочувственно гудели и показывали большой палец, и сотрудники ГИБДД, останавливая меня, понимающе хмыкали, но не комментировали. Потом я этот листок все же малодушно снял, опасаясь не столько за себя, сколько за машину на парковках, время стремительно менялось, схлопывалось, скукоживалось, как шагреневая кожа, но точка бифуркации была пройдена именно тогда, 24 сентября 2011 года, тогда тихонько вздрогнула и поехала вниз лавина, которая несет теперь всех, правых, и виноватых, смирившихся и сопротивляющихся, и остается только гадать, был ли неизбежен ее сход.
Макрон сегодня должен встретиться в
Литве с Тихановской. Это встреча практически равнозначна по своему статусу приезду Меркель в клинику к Навальному. Тихановская в таком случае становится не просто странной флуктуацией вроде выигравшей выборы уборщицы, а полноценным политиком. К ней можно относиться вообще как угодно, но теперь она - именно политик. Политика же - это всегда борьба за власть. В странах, в которых такая борьба является государственным преступлением (вроде России, Белоруссии или прочих африканских диктатур) политиков нет как явления. Всевозможные клоуны на трибунах парламентов этих стран только косплеят политиков, на самом деле являясь частью одного механизма личной (или коллективно-олигархической) власти, в которой не предусмотрена ни сменяемость, ни право народа на свое мнение. Тем не менее, ничего не вечно. Диктатуры, как правило, очень редко ведут свои страны к развитию, и если это происходит, то они сами закладывают внутрь себя механизмы трансформации в более либеральные режимы. Но обычно диктатура - это всегда про стагнацию и деградацию. А значит - рано или поздно, но она подходит к периоду своего краха. Именно тогда возникают люди, которых можно называть политиками. Они всегда внесистемны, они практически всегда появляются и приходят на время, их функционал обычно заключается либо в разрушении системы, либо ее подготовке к этому. Но без демонтажа гнилых конструкций невозможно расчистить площадку и построить новое здание.