о кто в мире способен справляться — по крайней мере на текущем отрезке. Тот же Гонконг стал катастрофой для китайских спецслужб, которые так и не смогли сломить протест, утекающий у них через любое сито. В России сетевой протест пока носит зачаточный вид, но, к примеру, в Хабаровске он сумел продержаться более полугода. Примерно такая же картина в Белоруссии, где аресты и репрессии против формальных лидеров вообще никак не отражаются на идущих с августа волнениях. Привычное объяснение про «цветную революцию», спонсируемую зловредным Западом, может «прокатить» только для скорбных головой. У белорусских событий нет совпадений с «цветными» революциями, ключевым элементом которых всегда является четко отфиксированное и идентифицируемое молодежное движение, берущее на себя совершенно определенный функционал. В Белоруссии его нет, а потому условие «цветной революции» отсутствует. Другой вопрос, что сетевое построение — это лишь часть общего уравнения. Смысл уличных массовых протестов заключается в том, чтобы создать для режима патовую ситуацию, полностью блокировать его силовую составляющую, «заддосить» ее. Ни на что иное такой протест не способен, у него просто нет структуры, которая сможет нажать кнопку «резет» на зависшем компьютере. Такая структура либо появляется в ходе протестов, когда возможности режима по противодействию сокращаются, либо ее роль играют какие-то внешние по отношению к протесту силы, которые приходят к царю-батюшке и в ультимативной форме отправляют его со станции Дно в Могилев под арест. Проще говоря — либо в ходе масштабных акций неповиновения у протестующих успеет возникнуть руководящее ядро, подкрепленное силовой составляющей (причем как раз-таки подобный штаб — это уже иерархическая структура по своему содержанию), либо протест будет перехвачен частью элиты, которая успеет провести переворот в свою пользу. После чего протестующим скажут «вы добились своей цели, просим разойтись». Ну, как раз то, что произошло на Украине, где олигархи воспользовались Майданом и снесли Януковича. Оставив участникам майдана чувство глубокого удовлетворения, а власть — себе. Ну, и всегда есть еще один вариант — протест «выгорит» и закончится. Протест в Хабаровске «выгорел» именно по этой причине — в ходе событий так и не возникла штабная структура, способная использовать пусть и скромные, но результаты хабаровских событий. Точно по той же причине постепенно «выгорает» белорусский протест — белорусы не могут создать дееспособные штабы, которые готовы к перехвату власти. Почему — вопрос отдельный, но без них протест обречен. Сетевой протест — это лишь одна часть общей задачи. Без возникновения штабных структур, способных ставить уже не тактические, а оперативные и стратегические задачи протест обречен на то, чтобы им попользовались и выбросили. Однако штабные структуры возникают только по мере ослабления террора режима, который не в состоянии одновременно бороться и с сетевым, и с иерархическим противником. Большевики в 17 году образцово воспользовались происходящими после Февраля событиями и формировали как массовые структуры, которые буквально обездвижили Временное правительство (конечно, этим занимались не только большевики, но Ленин был гением тактических союзов, он безо всякой рефлексии сотрудничал с любым, кто продвигал задачи большевиков хотя бы на шаг), но параллельно с этим большевики строили и иерархические структуры, которые сумели перехватить результаты Октябрьского переворота и взять в свои руки власть. И опять-таки — на первых порах большевики в этом вопросе союзничали хоть с чертом, хоть с дьяволом, вопрос власти — ключевой вопрос. В этом смысле, кстати, буквально до слез смешно смотреть за разнообразными патриотами и прочими коммунистами, которые морщат носы и рассказывают, что они как один против режима, но с этими хипстерами с айфонами — ни-ни.. Особенно анекдотично выглядит главкоммунист Зюганов, который зализывает режим во всех интимных местах до зеркального блеска, лишь бы продолжить безбедно существовать в качестве оппозиции его величества. И, кстати, в КПРФ прямо сейчас назревает серьезный конфликт, который может привести если не к расколу, то к репрессиям внутри этой с позволения сказать, «партии». И как раз по вопросу отношения к протестам. Зюганов уже дорапортовался до того, что осталось Октябрь 17 назвать антиконституционным нелегитимным переворотом — что, кстати, совершенно верно по сути. Большевики не брали разрешение в петербуржской городской Думе на взятие Зимнего, тут у них очевидный правовой беспредел случился... В любом случае ничего особо нового и необычного в нынешних протестах не происходит. Есть стандартные подходы, которые, безусловно, значительно отличаются в плане исполнения от всего того, что бывало ранее. Но суть всегда остается той же. Любой режим, который подорвал свою легитимность, выводит огромные массы людей на улицу. Не внешний и не внутренний враг — а именно сам режим. И с этого момента протест становится субъектом политики. Он может использовать свой шанс и снести режим, установив совершенно иной. Какой — ну, тут уж как сложится. Но иной. А может свой шанс профукать. В силу самых разных причин. Сегодня Россия снова стоит в шаге от возможности изменить свою историю и исправить просчеты, допущенные в 1991 и в 2000 годах, когда к власти пришли вначале партократы, разменявшие страну на возможность урвать себе немножечко от ее наследства, а затем на смену им пришли откровенные бандиты, уже безо всякой рефлексии начавшие грабить все, что осталось. Сейчас появляется шанс на возвращение к нормальному пути. Что можно назвать нормальным путем — тут мнения расходятся, но пока понятно, что криминальный фашизм — это точно не то, что нужно стране и народу. Но это только шанс, а вот как именно он будет использован и реализован — это вопрос даже не к неким абстрактным лидерам, а ко всем, кто решил бороться с путинским Мафия Стейт. 211211 19 comments 42 shares Like Comment Share",Facebook,https://www.facebook.com/el.murid.3/posts/3623945151023855,2021-01-29 01:23:38 -0500