Не знаю, изучали ли Колесникова
и Бабарико биографию Манделы, но их негативная реакция на переговоры с Лукашенко напоминает ответ, который тот дал южно-африканскому президенту Боте, предложившему освобождение из тюрьмы в обмен на публичный призыв к сторонникам отказаться от применения силы в политике. «Только свободные люди могут вести переговоры. Заключённый не может заключать сделок». Через несколько лет, правда, Мандела сам вернулся к идее диалога и запросил встречу с президентом. В принципе, он мог уже диктовать условия, поскольку сопротивление чёрного населения продолжалось, а международные санкции сильно ухудшили ситуацию в стране. Первой стала встреча с министром юстиции ЮАР, затем последовало еще несколько раундов переговоров с разными чиновниками. Те требовали одностороннего отказа от насилия, выдвигали ещё некоторые условия. Мандела настаивал, что обязательства, касающиеся неприменения силы, могут быть только двусторонними. Через пару лет дело дошло, наконец, и до прямого диалога с президентами - сначала с Ботой, затем с де Клерком. Вскоре за этим последовало освобождение, легализация чёрного сопротивления, новые переговоры - уже на свободе, - а затем и похоронившие в конце концов режим реформы. Так что, в целом, в Беларуси пока все движется в правильном направлении.
Светлана Тихановская объявила срок Народного
Ультиматума «Два месяца назад мы проснулись, как в обычный выходной день, и поехали голосовать. И мы все проголосовали за перемены. Два месяца назад был наш последний обычный выходной. Мы вышли на улицы, чтобы вернуть свои голоса, и получили за это пули, дубинки, тюремные камеры и циничную ложь режима. Они спрашивают нас во время ударов: «Вы хотели перемен?» Они говорят нам: «Вот вам перемены». Мы ответим: это — не перемены. Вы сажали нас всегда, а теперь стали сажать еще больше. Вы запугивали нас всегда, а теперь стали запугивать еще больше. Вы всегда били мужчин, а теперь бьете еще женщин, детей и стариков. Не пытайтесь выдавать это за диалог. Это государственный террор. И каждый, кто еще не принял решение перейти на сторону народа — соучастник террора. Заявите публично о том, что больше не поддерживаете режим. Обратитесь к нам через фонды, письма или даже знакомых. Если вы не сделаете этого — значит это вашими руками сейчас избивают наших бабушек и дедушек. Это из-за вас им вчера угрожали оружием — возможно, впервые с их страшного военного детства. Мы много раз говорили, что готовы к диалогу и переговорам. Но разговор за решеткой — это не диалог. Избивать свой народ после заявлений о готовности к переговорам — не диалог. Лукашенко убивает своё будущее и пытается утянуть за собой чиновников, силовиков и весь беларусский народ. Но мы этого не допустим. Прошло два месяца политического кризиса, насилия и беззакония — и с нас хватит. 25 октября мы объявляем Народный Ультиматум. У режима есть 13 дней, чтобы выполнить три обязательных требования: 1. Лукашенко должен объявить об уходе. 2. Насилие на улицах должно остановиться полностью. 3. Все политзаключённые должны быть освобождены. Если до 25 октября наши требования не будут выполнены, вся страна мирно выйдет на улицы с Народным Ультиматумом. И 26 октября начнётся национальная забастовка всех предприятий, блокировка всех дорог, обвал продаж в государственных магазинах. У вас есть 13 дней, чтобы выполнить три условия. У нас есть 13 дней, чтобы подготовиться, и всё это время беларусы будут продолжать свой мирный и настойчивый протест. Вы пытаетесь парализовать жизнь нашей страны, не понимая, что Беларусь – это больше, чем режим. Беларусь – это сильнее, чем режим. Раз вы ждали приказа – то вот приказ. И срок его исполнения – до 25 октября».
Явление Лукашенко в СИЗО -
это немыслимый, громадный успех беларусского протеста. От 'кто это такие, я сейчас их под асфальт закатаю, какие переговоры!' - режим перешел к первой стадии признания реальности. Это как в ромэнтик аффэр: переход от 'кто ты вообще такой?' к 'ну, и о чем ты хочешь поговорить?' Явление Лукашенко в СИЗО - это признание, что протест является главной политической силой в Беларуси, с которой Лукашенко не может справиться. И это фундаментальное политическое событие, все остально - дикий антураж этого события - это мелочи. Каков человек, таков и антураж. Две важных детали на будущее. Отсутствие за столом Колесниковой. Какие бы там ни были объяснения, ясно одно. На сегодняшний день политический капитал Колесниковой (как мне кажется) превышает капитал всех остальных, сидевших за столом, и соразмерим с капиталом Лукашенко. Все бы только и смотрели на ее мгновенное появление на экране: похудела? как выглядит? Поэтому ее и не могло там быть. И второе. Лукашенко сказал главную фразу, придуманную спичрайтерами и советниками: 'Конституции не пишутся на улицах'. Он, видимо, намекал, что они пишутся в тюрьме. Но нет. Мы, наблюдающие это со стороны, конечно, понимаем в драматургии самой этой дикой сцены 'круглого стола в СИЗО', что - да, конечно, конституции пишутся на улицах! Разумеется, их конкретный текст прописывают юристы в своих кабинетах, но главное, что в них будет написано, - это пишется на улицах, ТОЛЬКО НА УЛИЦАХ.