главная проблема власти, как мне
представляется, в том, что мы не понимаем, что страна стала другой. И люди стали другими. Что бы им в голову ни вбивали, они начинают думать сами, анализировать сами, переживать сами. И я очень рассчитываю, что через 20 лет, хотя меня уже, видимо, не будет, это будет другая страна. Она будет другая: она будет свободной и умеющей делать выводы из своих же ошибок. Но главное — свободной», — заявил Сергей Степашин.Степашин вспомнил, что первая чеченская война создала в России «версальский синдром поражения», как когда-то в Германии после проигрыша в первой мировой войне. «Там синдром поражения привел к власти нацистов — я надеюсь, у нас этого не будет — и они все время жили с ожиданием победы. Так и у нас ждали победы, и я думаю, военная часть состоялась», — заявил он, ссылаясь на опыт второй чеченской кампании.
система упорно отказывается признавать фактически
существующую социальную реальность - с сословиями, кланами, этносами и зависимыми группами, и продолжает вместо этого руководствоваться реальностью нормативной - с несуществующими, но фасадно оформленными институтами, от «партий» и «общественных палат» до «бизнеса» и «субъектов федерации». Это все время ей выходит боком, поскольку либо жопа есть, а слова нет, либо наоборот. Но сделать с этим ничего нельзя: наиболее бросающаяся в глаза из «вымышленных сущностей» (точнее, «вымышленных субъектностей») текущего политического языка - это так называемая «власть». Если попытаться из этого извлечь формулу «проблемы номер один», я бы сказал так: в первую очередь это стремление «называть вещи чужими именами». В очень разных смыслах чужими: например, слово «коррупция» - это столь же бессмысленное имя для сложившейся практики транзакций делегирования ответственности, как и слово «транзит» - для объективного процесса смены последнего советского поколения управленцев на первое несоветское, и связанных с этим культурных сдвигов. Язык, которым могла бы быть адекватно описана существующая политическая, управленческая и социальная реальность, еще не создан. И надо бы успеть его создать до момента, пока коммуникативные разрывы не выдернут хлипкие «скрепы» из расшатанных гнезд.
Большого спорта, даже и без
допинга и подкупов международных комитетов, в бедной стране быть не должно. Это неприлично! Когда население едва ли не нищее, тратить деньги на машины для спортсменов и стадионы для частных клубов - возмутительно. А на покупку побед - преступно. Потому что нам эти победы не дают ничего - они лишь тешат самолюбие власти. Большой спорт - легализованная трата госсредств на пропаганду. Четыре года без оплаты очковтирательства - неплохо. Я бы WADA еще спасибо сказала. И медаль бы выдала за экономию российского бюджета. Кстати, отдельно приятно, что они на четыре года запретили нашим чиновникам и политикам посещать международные соревнования.
Распад СССР стал распадом русского
цивилизационного пространства, а значит - возникли потенциальные центры его новой последующей сборки. Примерно как в весьма стародавние времена Русь тоже имела несколько принципиально разных сценариев своего развития с центрами в Новгороде (который Великий), Великом княжестве Литовском и Москве. Победила тогда Московская Русь - самый архаичный и дремучий проект. Не станем вдаваться в подробности, почему, примем как факт. Сегодня ситуация во многом симметричная, разве что Россия, как правопреемник не столько СССР, сколько этой архаичной и дикой Московской Руси, сама находится в стадии полураспада, в котором тоже уже намечаются будущие потенциальные центры пересборки всего проекта. Однако пока путинская Россия еще не распалась окончательно (хотя Кремль делает все возможное, чтобы этот распад состоялся, причем в обозримые и весьма ударные сроки), на повестке стоит три потенциальных проекта новой сборки русской цивилизации - с центрами в Москве, Киеве и Минске. Какой проект в итоге окажется успешным и привлекательным, тот и получит возможность индуцировать его в хаос русского цивилизационного пространства. Все три версии потенциально будущей России отличаются друг от друга кардинально (как, впрочем, и в прошлый раз), между ними существуют абсолютно непреодолимые противоречия, а потому окончательный проект определится не как конвергенция нескольких, а как победа одного с неизбежной капитуляцией остальных. Собственно, поэтому задачей Кремля и является полная дезинтеграция и тотальное выжигание напалмом всего зарубежного русского пространства - в прямой проектной конкуренции у него шансов очень немного. Кремлевским просто нечего предложить кроме ностальгической имперской идеи, этой вот пресловутой вертикали управления и набившего оскомину триединства: царь-бог-отечество. Это все та же дичь, архаика, стагнация и вековой застой, но ничего другого родить кремлевская мысль не в состоянии, да и зачем? Отсюда и война с Украиной с откровенным стремлением к ее развалу и разделу (так не доставайся же ты никому). Поэтому и попытки аншлюса Белоруссии. Да, конечно, так глубоко кремлевские, скорее всего, не думают - ай-кью помоешной шпаны не способен на такой подвиг, но спинным мозгом эти ребята владеют гораздо лучше, чем головным. С рефлексами (особенно хватательными) и инстинктами (за что и отвечает древнейшая часть ЦНС) у них всё как раз в полнейшем порядке.