…
Мы ступили на бесконечный эскалатор, который принес нас в подземный мир, где время, казалось, остановилось.
Вдоль платформы на пьедесталах стояли парами бронзовые фигуры. Первая пара были революционеры, с ружьями и патронташами. Но затем шли обычные люди: мужчины и женщины, старые и молодые, крестьяне, рыбаки, фабричные рабочие. Эта прекрасная, завораживающая цепь заканчивалась воздетым к небу ребенком — символом будущего.
Фигуры были преисполнены надеждой и верой, и даже понимание того, что все это пропаганда, не имело значения, потому что перед нами было целостное видение жизни, страны, будущего, и оно не было неправдой — оно было прекрасно.
Это тоже было частью революции — мечта о лучшей жизни для всех. Все искусство того времени разделяет эту энергию, этот необузданный оптимизм, ощущение начала. Женщины шли в первых рядах наравне с мужчинами, не как сексуальные объекты, а как полноправные граждане, товарищи. Художники экспериментировали; это был век Маяковского, Эйзенштейна, Кандинского. А также век убийств, насилия, безжалой жестокости, голода, нужды, нищеты, а позже — системы, которая окостенела и отгородилась от мира, угодив в ловушку собственной правоты. Подземная станция была самым красивым местом в моей поездке по России. Но эта красота была бесполезна, она иллюстрировала идеи, в которые никто больше не верил, которые никогда не будут реализованы.
Тем не менее, эта красота не была ложью. Статуя царя у входа в Храм-на-Крови была ложью, потому что она искажала прошлое. Эти бронзовые статуи должны были изменить будущее. То, что это будущее так и не наступило, делало это подземное видение не лживым, а бесплодно-прекрасным. Мало что может быть прекрасней бесплодной надежды
https://www.nytimes.com/2018/02/26/magazine/18mag-russia-translation.html
Владимир Пастухов:”правда состоит в том, что никакими “наемниками” солдаты “Вагнера” по сути своей не являются — просто так выглядит сегодня в эпоху гибридных войн российская армия. Именно этой армии, а не мифическим наемникам было нанесено унизительное поражение под Дейр эз-Зором
Один и тот же контингент в Чечне и на востоке Украины имеет статус контрактников, но под американскими бомбами при Дейр эз-Зоре превращается в наемников.
Секрет этого превращения очень прост. Как только государству надо нести политическую ответственность за погибших граждан, оно объявляет контрактников наемниками, отказывается признавать их военнослужащими и умывает руки.
Есть государство, которое либо нанимает контрактников на военную службу прямо, либо, руководствуясь определенными политическими соображениями, предпочитает использовать для этих целей “административные прокладки”, чтобы иметь возможность в любой момент от своих военнослужащих отречься.
Можно разделять или не разделять ценности и идеалы погибших в Сирии добровольцев, но называть их солдатами удачи или бойцами частной армии было бы в значительной степени неверно.
Это люди, нанятые государством, использованные государством и, в конечном счете, обманутые и преданные государством. В этом суть русской “гибридной войны”.
Воевавшие ранее в Донбассе и воюющие сегодня в Сирии не являются чем-то частным. Это государством и за государственные деньги собранные и обученные формирования. С большой натяжкой их можно назвать “армией”.
Судя по имеющейся информации, на одного профессионала там приходится несколько наспех подготовленных случайных людей. Это странная смесь партизанского соединения со штрафбатом, с помощью которой регулярная армия затыкает тактические дыры.
Только такие отряды и можно пускать на штурм, не обеспечив их ни разведкой, ни прикрытием с воздуха, ни радиоэлектронной защитой.
ЧВК “Вагнер” — это удобный миф, удачный маркетинговый ход, в который упакован воздух. Покупаясь на этот миф, общественность как внутри страны, так и за ее пределами в значительной степени облегчает задачу государству, которое хочет спрятаться от посторонних глаз за этой маской.
Удивляет также то, с какой готовностью в эту игру втянулись службы США, которые с радостью “перевели стрелки” с российских военных на наемников “с Марса”. Создается впечатление, что в Белом доме кто-то очень хочет помочь Кремлю сохранить лицо, и поэтому не собирается разматывать клубок лжи до конца.