вновь начинает воспринимать государство как
Левиафана, который лезет во все, но больше отжимает, чем дает. Опять приходит ощущение, что единение и сплоченность разогреваются, чтобы превратить людей в послушное стадо. Вновь подташнивает от массированного воздействия теневой, латентной и проникающей идеологии, а еще более от корявых попыток реконструировать подобие идеологического официоза.
Больше не получается компенсировать нищету,
разруху, социальную заброшенность и политическое унижение победами державы в Африке и спорте, нацпроектами и полуостровами, приплывающими в родную гавань.Инерция техник массового производства лояльности становится проблемой уже и для самого политического персонализма. Весной главного кандидата подавали не с вездесущей «человечинкой», а в более рабочем состоянии, на галерах. Сейчас падение рейтингов будто включило личную предвыборную программу с нагромождением неформальных и нерабочих эпизодов, источающих точечную заботу и повышенную душевность. На фоне перелома в массовых настроениях эффект от этой неуемной слащавости окажется обратным.
То, что раньше заливали деньгами,
теперь заливают страстями, но средства на этот театр приходится отжимать у того же самого населения, растущая озабоченность которого требует перекрытия новыми, еще более сильными страстями. Типичный замкнутый контур с математически положительной, но социально и экономически крайне отрицательной обратной связью.Система работает, но уже появились отчетливые угрозы обрушения пирамиды. Проблемы уже не только с потолком глобальных ставок, дефицитом ресурсов и разложением функционала. Намечаются сдвиги в сознании и психологии основной массы участников — инвесторов и бенефициаров всей этой пирамиды,чреваты классическим банкротством — паникой изъятия вкладов политической лояльности.
Сегодня главное в России —
не законность, а правоподобность.Сами законы уже заранее адаптируются под эти новые потребности правоприменения. Не в том беда, что они содержат в себе неконституционные смыслы, а в том, что они конструируются таким образом, чтобы вмещать в себя бесконечное количество смыслов, словно «резиновые квартиры» для мигрантов. Новое российское законодательство очень похоже на то стратегическое «супероружие», которое Путин некоторое время назад презентовал Федеральному собранию. Оно способно бесконечно долго летать над Россией, меняя юридический вектор, скорость и высоту, и никто не знает, в какой момент и на чью голову оно свалится. Декларируемые цели законотворчества потеряли всякую ценность, так как значение имеют только цели, которые преследуют те, кто хочет воспользоваться этими законами как инструментом экономической или политической борьбы.