Один человек просыпается после недели
новогоднего анабиоза, лезет в телефон, обнаруживает, что в Австралии погибла в дыму треть всех коал, а Трамп собирается разбомбить Персеполис, думает на секунду, что Россия по нынешним временам не такое уж гиблое место, ну или сон по нынешним временам не такое уж пропащее состояние, и засыпает вновь.
Иисус, когда вырастет, будет помогать
людям как гражданские активисты в наши дни. за эту помощь люди попросят Понтия Пилата его убить. Иисусу повезло: он был богом. через три дня после убийства он воскрес, а через сорок сбежал от людей на небо. если бы Иисус был простым парнем или девушкой, о его/ее смерти никто бы и не вспомнил. глядя на иконы с младенцем, нужно помнить о кресте, об умирающем человеке на нем: о тех добрых людях, которые не смогут воскреснуть если мы снова сойдём с ума. тогда от этой ночи будет польза.
гибель Сулеймани должна была напомнить
Кремлю о том, что роднит российский режим с тегеранским. Главная цель обоих - выжить как можно дольше, но так, чтобы это выглядело как череда бесконечных побед над вашингтонским 'мировым гегемоном'. Антиамериканская истерика, устроенная кремлевскими марионетками в государственных СМИ и в сетях - своего рода свидетельство того подспудного страха, который живет в так называемой российской элите.
— Изя, почему Москва считает
погибшего иранского генерала своим другом и ТВ уделяет ему столько внимания?— Можно понять, Сёма. Он отдал жизнь, чтобы поднять цену на нефть.
Режим, обуздав телевизор, сделав его
своим безотказным пособником в деле легитимизации своей власти, столкнулся с новой неконтролируемой напастью — с видеохостингом «Ютуб», что гуляет сам по себе на просторах интернета.Туда и потянулись телевизионные эмигранты. Едва ли не первым оценил возможности внеэфирного бытования документальной эссеистики Леонид Парфенов. Его сериал «Русские евреи» стал художественным событием. Здесь мы можем встретить Алексея Пивоварова со своими документальными изысканиями. Здесь взошло дарование Юрия Дудя.На интернет-платформах второе дыхание обрел телевизионный художественный сериал. И тоже стал беспокоить старого царя. Воеводы только вроде со «Слугой народа» сладили. А тут неловкость вышла с «Эпидемией».Все как бы и сказки. Как бы и ложь. Да ведь в них намек.
ДиспозицияРодовые травмыТочки кризиса
Самое скверное, что могло произойти с ТВ в 2010-е, — это то, что оно стало форпостом безопасности России. Не экономика нынче фундамент нашего суверенитета. Не армия и флот — защита от внешних угроз, а телевизионный комплекс в Останкино. Со своей стороны агрессивная телепропаганда оказалась едва ли не единственным оправданием существования ТВ в глазах власти Современная телесеть России нехитро устроена. Пятерка крупнокалиберных федеральных вещателей, напрямую или косвенно контролируемых государством: Первый, «Россия», НТВ, ТВ Центр, Матч ТВ. Рядом мелкокалиберные федералы: РЕН ТВ, «Россия 24», «Москва 24», «Звезда», «Мир». Еще парочка нерейтинговых каналов: «Культура» и ОТР (Общественное телевидение России) — зоны, свободные от рекламы. Наконец, сонм нишевых вещателей типа ТНТ, СТС, Муз ТВ, «Карусель» и т. д. На периферии расположился интернет-вещатель «Дождь». Его принято числить оппозиционным каналом, хотя если он и представляет в медиапространстве интересы какой-либо политической партии, то это незарегистрированная Партия здравого смысла.У каждого из обозначенных подразделений своя более или менее отчетливая повестка. У федералов — как крупных, так и мелких — пропаганда. Это их повинность и тест на лояльность. Viads Video Advertising«Культура» и ОТР отягощены просветительской функцией. «Культура» главным образом о высоком. У ОТР есть привилегия: оно может себе позволить оставаться интеллигентным в рассуждениях о политике. Обе компании по понятным причинам держатся в рамках официальных взглядов на социальные проблемы, на культурологические аспекты. Принято считать, что Россия — страна развитой демократии. Так оно и есть, по версии тех, кто высказывается в эфире канала. В РФ нет цензуры. И с этим согласны фигуранты программ на «Культуре». Нишевые каналы — это в основном досуговые заведения. Здесь веселятся, скандалят, оскорбляют, унижают, дерутся из-за наследства покойных, перетряхивают исподнее беспокойных… звезд шоу-бизнеса. Эти вещатели принципиально аполитичны и последовательно развлекательны. Это царство дикой, нецивилизованной буржуазности.Собственно, в таком распределении ролей основных телевизионных игроков нетрудно заметить некоторое сходство с нормативной базой для пролов (по-нашему, пипла) в оруэлловской антиутопии «1984»: «Считается нежелательным, чтобы пролы испытывали большой интерес к политике. От них требуется лишь примитивный патриотизм — чтобы взывать к нему, когда идет речь об удлинении рабочего дня или о сокращении пайков».Разумеется, злая антиутопия знаменитого британского писателя несколько поотстала от нынешней реальности. Нынче пролами (в смысле пиплом) люди не рождаются. Ими становятся в процессе потребления специфического телевизионного продукта. Он еще называется «контентом». И сегодня пролы хавают с равным удовольствием и «бульварное смотриво» типа «Дом 2», и пропагандистское пойло в жанре «60 минут» и «Время покажет». Фото: Агентство городских новостей «Москва» При более пристальном взгляде нельзя не обратить внимания на довольно тяжелый комплекс противоречивых свойств нынешнего российского телевидения, укорененных в тоталитарном прошлом Советской России. Это жесткая цензура, строгая заидеологизированность всего и вся. Советская идеология играла роль комиссара; ее стандарты, подобно приказам в армии, не подлежали обсуждению, а требовали беспрекословного следования им. Отсюда командно-административная установка информационного вещания. Отсюда — верноподданническая интонация в оценках правительственных решений. Отсюда гипертрофия пропагандистской функции политического вещания в ущерб аналитической. В свое время советская власть с большой настороженностью отнеслась к телевизору как нечаянному достижению человеческого разума. Она, как та придворная дама из шварцевского «Голого короля», что останавливала наивную Принцессу, едва та раскрывала рот: «Умоляю вас, молчите. Вы так невинны, что можете сказать совершенно страшные вещи». Как раз самой «страшной тайной» для Советов и была их патологическая лживость. Штука, однако, была в том, что советское ТВ, обманывая зрителей, не могло до конца обмануть жизнь. В жизни всегда находятся наивные свинопасы и невинные младенцы, устами которых ненароком глаголят «страшные вещи», то бишь истины.Что касается художественного сегмента вещания, то оно носило факультативный характер. Здесь политический поводок несколько удлинялся, а идеологический ошейник чуток ослаблялся. И настолько, что становились возможными эксперименты в эстетической области. То, что случилось в 91-м с падением советской власти и с отменой идеологического диктата в сфере творчества, преобразило до неузнаваемости телевизионно-индустриальный пейзаж, и могло показаться, что все родовые травмы волшебным образом победоносно залечены. В 90-е годы представлялось, что советский строй разрушен до основания, а затем…Затем в нулевые годы государство снова накачало бицепсы, прижало бизнес, подчинило бандитские крыши, чем создало богатую питательную почву для круговой и нерушимой коррупционной поруки. То, что произошло с телевизионной журналистикой на пороге 10-х годов, доходчиво объяснил Леонид Парфенов в своей речи на церемонии вручения ему Премии Листьева: «После подлинных и мнимых грехов 90-х в двухтысячные в два приема — сначала ради искоренения медийных олигархов, а потом ради единства рядов в контртеррористической войне — произошло огосударствление федеральной телеинформации». Фото: Оргкомитет премии имени Владислава Листьева Речь знаменательная. Произнесена она была в узком кругу руководителей федеральных каналов и статусных тележурналистов. Выслушана она была в гробовой тишине. Возразить теленачальники и их телеподчиненные ничего не могли. И не могли не понимать, что для них она звучала как моральный приговор.Хотя бы поэтому стоит вспомнить некоторые из ее положений.Журналистские темы, а с ними вся жизнь окончательно поделились на проходимые по ТВ и непроходимые по ТВ.…Для корреспондента федерального телеканала высшие должностные лица не ньюсмейкеры, а начальники его начальника.…Высшая власть предстает дорогим покойником — о ней только хорошо или ничего.…на прореженной эфирной грядке любой овощ будет выглядеть фигурой просто в силу регулярного появления на экране.…Наше телевидение все изощреннее будоражит, увлекает, развлекает и смешит, но вряд ли назовешь его гражданским общественно-политическим институтом.…Куда страшн