Тем более что весь высший круг был под колпаком КГБ: сделай хоть раз неверный шаг - и конец не только карьере, но и свободе. Люди из верхушки никогда не катались как сыр в масле, это миф. Например, у членов ЦК КПСС была единственная привилегия по нашей линии: ежегодно мы закупали лекал западных модельеров на сто пятьдесят тысяч долларов, и потом по ним высшим партийным чиновникам шили костюмы, а их женам - платья.
- В конце семидесятых - начале восьмидесятых КГБ как раз взялся за чистку рядов в системе торговли…
- Вы знаете, что я вам скажу. Андропов ведь и начал разрушать СССР. В 1980 году я официально стала советником генерального секретаря, Леонида Ильича Брежнева, и могла воочию наблюдать за происходящими процессами. Как раз где-то с 1980 года Андропов и стал фактически управлять государством: Брежнев всецело ему доверял и неформально передал ему власть, в силу физической неспособности заниматься государственными делами.
Мы не доверяли Андропову, знали, что КГБ в тех же внешнеторговых операциях ведет двойную игру. Подробности раскрывать пока рано.
А вы знаете, что КГБ в государственных бумагах фигурировал как общественная организация? На одном уровне с профсоюзами или КПСС. Де-юре он не имел рычагов управления - в отличие от государственных органов власти. Я сама была поражена, когда в конце пятидесятых, после реформирования МГБ, увидела в бумагах этот его статус.
Теми же западными разведывательными контактами занимался отнюдь не только КГБ. Например, через наш Минвнешторг шла поддержка дружественных коммунистических фирм.
- Были и такие?
- Были. Западные компании, созданные на деньги европейских коммунистов. Или не европейских. (Улыбается.) Эти фирмы имели так называемый статус «пи».
- Назовете хотя бы одну такую компанию?
- Одну назову, потому что она уже не существует. Это австрийская фирма «Зюд Меркут», производитель трикотажа. Их продукцию закупали многие дома моды из Франции и Италии, один крупный итальянский алкогольный дом. Но названия фирм даже сегодня разглашать рано - это ударит и по их репутации, и по русским людям, курировавшим их.
Лучше я кратко расскажу, как из фирмы со статусом «пи» вылетел Пьер Карден. После очередного визита в СССР он почему-то написал нелицеприятную статью про нашу страну, а потом стал активно общаться с французскими правыми. В итоге мы не только на время прекратили у него закупки, но и дали понять, что можем обвалить его фирму. Я это объясняла ему, будучи у него в гостях. Года через три Кардена в СССР простили.
- И часто вы навещали Кардена?
- Я и еще три-четыре товарища регулярно, по два-три раза в год ездили на показы от кутюр. Отбирали коллекции, закупали лекала. Карден как модельер, кстати, мне никогда не нравился. Разве можно его сравнить с Кристианом Диором? И как человек Диор был намного выше его. После Диора на второе место я бы поставила Нину Риччи, хотя у нее был непростой характер.
- Сами вы тоже носили одежду от Диора?
- Нет, я любила английский стиль. Каждое посещение Лондона я начинала с универмага Harrods: юбки, костюмы, обувь. Старалась походить по стилю на английскую королеву. (Улыбается.)
- Вы с ней знакомы?
- Да, и очень хорошо. Встречались не только на официальных приемах, переписывались, она очень большое внимание уделяла экономическим вопросам. Но настоящая дружба у меня сложилась только с Индирой Ганди - она была искренна в своей любви к СССР, в отличие от Елизаветы II, как бы я к последней ни относилась.
Англию я вообще не очень любила: местная элита и аристократия ставили перед остальным миром слишком высокие барьеры. Хотя чаще всего обо мне писала именно британская пресса. Неделю назад перебирала газетные вырезки и наткнулась на заметку из «Гардиан». Корреспондент газеты писал, что застал меня за покупкой мини-юбки - видимо, для дочери. «Стоит полагать, - отмечала газета, - что теперь миссис Киселева закупит и целую партию мини-юбок для СССР».
Квартирный вопрос философии
Признания бывшего риэлтора
Наш собеседник - черный маклер, участник квартирного бизнеса 90-х. Совмещал коммерцию с работой преподавателя МГУ. Овладел многими методами отъема чужой недвижимости и пытался их научно осмыслить.
I.
Новая жизнь для меня началась 10 июля 1991 года, когда вышел закон о приватизации жилищного фонда РФ. Отныне квартиры можно было официально покупать, дарить, наследовать. Конечно, и раньше ничто не мешало прийти в бюро обмена, оформить ордера, а деньги передать за углом. Но шестнадцать лет назад такая коммерция легализовалась.
Тогда же вошел в широкое употребление термин «черный маклер». Произошло это после регистрации первых риэлторских фирм - термин популяризировали именно их сотрудники. Дело в том, что столкнулись два мира: волков-одиночек, выросших в джунглях советского теневого бизнеса, и легальных, но менее опытных коммерсантов новой волны. Довольно долго черные маклеры брали верх в рыночной конкуренции, поскольку не вкладывались в рекламу, не снимали офисы, не платили налоги. Действовали они кустарно, но эффективно - через знакомых паспортисток и участковых. Люди, желавшие изменить жилищные условия, по привычке шли именно к ним.
И маклеры боролись за существование изо всех сил. Тогда в каждой риэлторской фирме сидели девушки, которые фиксировали звонки и записывали данные клиентов. Так вот черные маклеры устраивали в фирмы своих людей, те копировали записи секретарш и передавали маклеру. И тот получал солидную клиентскую базу и таскал верную прибыль прямо из клюва компании. На сумму, которую приносила одна сделка, можно было жить целый год, так что содержание в фирме шпиона многократно окупалось.
Мне самому довелось участвовать в этих войнах - разумеется, на стороне черных маклеров. Но лично я предпочитал использовать другую форму шпионажа, технически более простую, но требующую большей фантазии. Например, я просил свою секретаршу обзвонить фирмы под видом потенциального клиента - она выясняла, что агентство, скажем, «Старт» располагает подробной информацией о жилищном рынке района Сокол. Чуть погодя в «Старт» звонила вторая моя сотрудница: «Я хочу купить квартиру на Соколе». - «Отлично, поехали смотреть». Мобильных телефонов тогда не было, и она, осмотрев квартиру, просила разрешения позвонить из нее «мужу» (моему помощнику): «Привет. Вроде подходит. Еду домой». А у того на определителе высвечивается номер. Затем я спокойно еду к хозяевам и увожу клиента. Посредническая дельта (15-20%) отходит не агентству «Старт», а мне.
Однажды так случилось, что моя секретарша Илона выдала себя. Фирмачи заподозрили неладное, устроили слежку и раскололи хозяев. В предвкушении гонорара я пришел заключать сделку на улицу Алабяна. Вижу, подъезжает иномарка с тонированными стеклами, и оттуда высовывается страшная морда. «А знаете ли вы Илону?» - «Нет, не знаю». - «Э, брат, ты решил по-легкому денег срубить. Мы тут в рекламу вкладываемся, мусорам платим, а ты хочешь всех объебать?» - «Не понимаю». - «Все ты понимаешь. Сейчас мы повезем тебя к этой Илоне».
Что делать? Если я не поеду с ними, сделка развалится. Поеду - неизвестно, что будет со мной. Поначалу пытаюсь спасти сделку и сажусь к ним в автомобиль. В конце концов все же решаю бежать, выскакиваю из машины на ходу. Потом я трясся неделю, представляя, что могло со мной случиться.
Наконец я пришел в милицию, дал служивым денег, и мы стали дружить. У меня появилась надежная «крыша». А та сделка на Алабяна, разумеется, прошла без меня.
Был еще поучительный случай, после которого я перестал опаздывать на деловые свидания. Я назначил продавцу и покупателю встречу у магазина «Рыболов» на «Водном стадионе» и задержался на какие-то три минуты. Они нашли друг друга сами и уехали.
II.
Знаменитый принцип холизма, которому следовали еще греки, гласит: целое больше суммы его частей. Для квартирного бизнеса это очень актуальный закон.