- А что-нибудь после их отъезда было слышно?
- Было слышно, что их всех с места в карьер арестовали и отправили куда следует.
- И больше вы никогда за эти последние годы не слыхали о ком-нибудь из них?
- Ничего не слыхал. До 1929 года я был в Болгарии, а потом переехал во Францию. Я работал на всяких фабриках, заводах. И в 1931 году, когда до нас дошли слухи из Советского Союза о коллективизации, ликвидации НЭПа, я сказал себе: слава Богу, что я тогда не уехал из Болгарии на родину. Пусть я буду здесь, за границей, вдали от родной земли, от родного народа, от моих отца и матери, но я знаю, что я здесь могу какую-то пользу принести моему народу.
И я вступил в Национальный Союз Нового Поколения в 1925 году. Это организация молодежи, студенчества бывшего и молодых прапорщиков и подпоручиков, из которых состояла Белая армия. Мы пришли к выводу, что теперь бороться оружием с большевиками не можем, это не имеет смысла - мы должны найти какую-то новую идею, которая бы оздоровила все человечество и нашу родину. Это то, что мне импонировало, и я вступил в этот союз и нахожусь в нем до сих пор. Теперь этот союз называется НТС - Народно-Трудовой Союз. А кроме того, сейчас я работаю на радиостанции Свобода, которая несет через эфир правдивую информацию нашему народу о положении в мире и на нашей родине, ибо часто многое, что творится на нашей родине, скрывается советскими властями и народу неизвестно.
Публикация Ив. Толстого
* ДУМЫ *
Андрей Громов
Дверь в русский мир
Четыре волны миграции
Итак, они действительно понаехали. С этим никто не спорит: ни те, кто уверен, что Россию надо срочно очистить от мусора, и тогда она заживет достойно и счастливо, ни те, кто считает, что понаехать должны еще и еще, а как только они понаедут, то наша страна, или что там от нее останется, будет процветать не по дням, а по часам. Кто эти самые «они», сколько их, откуда и когда понаехали, чем занимаются здесь, как и чем живут - все эти вопросы зависли без внятного ответа.
Миграция - зло разной степени опасности - такая позиция тысячу раз проговорена. Все ее положительные стороны, все ее опасности понятны и с бытовой, и с идеологической точек зрения. Другое дело - позиция сторонников наращивания миграционных потоков в Россию. Это крайне активные и влиятельные в последние годы политики, которые говорят о нехватке трудовых ресурсов, о толерантности и мультикультурности, но возникает стойкое ощущение, что на самом деле они работают на уничтожение нашей страны, а единственный по-настоящему весомый их аргумент - регулярные денежные переводы от злобных врагов России. Однако, к сожалению, это не так. Их позиция внятно и четко аргументирована, она опирается на системное представление о геоэкономической модели современного мира. Если раньше решающее значение имело не количество, а качество - технологии, экономическая, социальная и общественная организация, то сейчас, в эпоху открытой экономики и универсальности систем организации производства решающее значение будет иметь именно количественный фактор. Миллиард китайцев все равно произведет больше ВВП, чем сто миллионов пусть и самых замечательных русских.
Исходя из этой концепции, Россия с ее 140 миллионами, не говоря уж про прогнозируемые к 2030 году - 120 миллионами населения, не будет иметь никаких шансов в экономической борьбе с Китаем (прогноз: 1,4 млрд), Индией (1,4 млрд), США (400 млн, а если с Канадой и Мексикой, то все 600), Евросоюзом (500 млн) и даже Бразилией (около 300 млн). А потому, чтобы Россия оставалась значимой и процветающей, она должна стремительно прирастать мигрантами. Опять же, насколько эта концепция обоснована, и нет ли в ее реализации побочных эффектов летального свойства - вопрос отдельный, но это именно концепция развития России, а не исключительно злоумышление против нее.
Впрочем, вернемся к мигрантам и к тому факту, что они уже понаехали. Дело в том, что понаехали они не все сразу, из самых разных мест и с самыми разными основаниями. Мы, собственно, пережили четыре волны миграции: две, которые условно можно назвать переселенческими, и две - гастарбайтерских.
Чемодан, вокзал, Москва
В СССР, при всей его многонациональности (или, возможно, благодаря ей), миграционные потоки были незначительны и управляемы. По переписи 1979 года русские составляли почти 83 % населения РСФСР (1989 года - 81,5), что же касается граждан не коренных национальностей, то их доля составляла около 5 %, а если не считать понаехавшими белорусов и украинцев, то выйдет и вовсе чуть больше одного процента. Впрочем, в переписи 1989 года уже немного другие цифры - 6 % и почти 2 % соответственно. То есть уже в последнее десятилетие в СССР начался очень постепенный, но очевидный процесс естественного миграционного движения. Это же видно и на графике миграционного прироста. В 50-60-е годы как раз русские уезжали из России на окраины поднимать и осваивать местную промышленность и сельское хозяйство (целина), но уже с середины 70-х пошел обратный процесс переселения в саму Россию выходцев из республик. Однако, повторю, это была еще очень мягкая тенденция.
Обвал начался в конце 80-х, вместе с развалом СССР, а точнее, параллельно ему. Республиканские окраины вспыхнули в 1988 году (трагедия в Сумгаите произошла в феврале этого года). В следующие два года практически по всем республикам (дольше всех держался Таджикистан, но зато потом мало не показалось) прокатилась волна массовых беспорядков, жестоких и кровавых. Всем, кто умел слушать музыку улиц, общая картина будущего развития событий довольно быстро стала предельно ясна.
Основную массу первой волны миграции составили русские (евреи, украинцы, белорусы, немцы - все они воспринимались и сами себя воспринимали как русские), жившие в национальных республиках. Кроме русских первую волну мигрантов составила экономическая элита национальных республик. Они имели деньги, видели перспективы, открывающиеся перед ними в России, и понимали, что на родине никаких перспектив нет. Едва ли не 50 % нынешних олигархов - это как раз те самые поуехавшие-понаехавшие (русские, узбеки, армяне, азербайджанцы, грузины, евреи) в конце 80-х. Показательна некогда популярная легенда о Сулеймане, который сидит на ташкентском базаре в драном халате, печет лепешки, а заодно контролирует всю российскую черную металлургию - а как иначе объяснить, что все крупнейшие игроки этой отрасли - выходцы из Узбекистана?
Профессиональную элиту эта волна почти не затронула; единственным исключением стали азербайджанские нефтяники, которые в большом количестве стали переезжать в Тюменскую область, ХМАО и ЯМАО. Нефть на каспийском мелководье уже закончилась, а глубоководные разработки еще никто и не думал начинать, к тому же на ведущие позиции в российской нефтянке к этому времени вышел Вагит Алекперов.
Бегство вперед
Потом развалился СССР, вся хозяйственная жизнь его окраин оказалась парализована, к тому же почти везде началась война, самая настоящая кровавая бойня, длившаяся, то нарастая, то затухая, вплоть до 1994-го, а кое-где и дольше. Однако миграционный эффект эти войны дали не сразу и везде разный. Поток мигрантов в 1991-1992 году увеличился, но все еще оставался в рамках первой волны - из республик уезжают граждане не титульной нации, наиболее активные и предприимчивые. Но уже с конца 1992 года поток мигрантов в Россию начинает возрастать, и стремительно. Причем так уж сложилось, что вторая волна миграции - это, прежде всего, закавказская, точнее - армяно-азербайджанская.
В Армении национальная консолидация вокруг карабахской войны была очень высокой, а потому, несмотря на катастрофическое экономическое положение и полный распад инфраструктуры, уезжали оттуда очень немногие. Но в 1994-м, как только война закончилась, начался массовый исход. Из 3 миллионов 800 тысяч армян за последующие десять лет из страны выехало, по меньшей мере, полтора, а по-хорошему - все два миллиона. По разным данным, в Россию уехало от 500 до 800 тысяч армян.