III.
- Напишите - Козловка живет хуже всех в России!
Так буквально закричала интеллигентного вида женщина, распознав во мне «журналиста с Москвы». Ее поддержала другая. Подошел мужчина в шортах, заговорили все разом. Я услышала историю до слез обыкновенную: про смерть комбината автофургонов - один из крупнейших в стране, в годы войны выпускал У-2, мощное градообразующее предприятие. Жилье, клубы, путевки - все как положено. Едва-едва стали подниматься после 90-х, появились заказы, - пришел частный инвестор, и нет завода; по общему сюжету это похоже на классический рейдерский захват. До перестройки на заводе работали 2500 человек, перед закрытием - 800; выбивали многомесячную зарплату через суд и прокуратуру; некоторые до сих пор стоят на бирже труда. На заводе, впрочем, несколько малых предприятий, сотни две рабочих делают пластиковые окна и прочую ерунду. Остальные уволенные умеренно пьют (в Козловке пьянство регулярное, но какое-то негромкое, с тихим голосом), мелко подрабатывают или мотаются в столицы на халтуру.
Валентина Алексеевна, бывшая ранее на заводе начальником отдела кадров, работает дежурной в гостинице, ее зарплата - две тысячи рублей. Людмила, приятная дама средних лет, тоже дежурная, получает столько же за работу школьным сторожем. Осенью ожидается у работников образования повышение - и Людмила, может быть, станет городским средним классом, выйдет на зарплату в 4,5 тысячи. А цены на ЖКХ - как в Москве.
Но у Людмилы другая печаль.
- Почему Козловку опять превращают в деревню? Мы же город, мы районный город! Военкомат у нас забрали в Урмары, почтовое управление тоже забрали. Чтобы в военкомат попасть, надо десять километров ехать до Тюрлемы, где железная дорога начинается, и потом еще на электричке, - ну почему?
- Ничего себе, - говорю. - Тяжело…
- Понимаете, не просто тяжело. - Она искала слово. - Это ужасно унизительно!
У Козловки также отняли налоговую инспекцию и энергосбыт. По повесткам или всяким недоразумениям со счетами козловчане ездят еще дальше, в город с невероятным названием Цивильск (от реки Цивиль): пятьдесят километров, час на автобусе, билет - с полсотни рублей. За медицинской книжкой - тоже в Цивильск, да не один раз.
Эта рурализация (деурбанизация) тревожит козловчан не меньше, чем поиски заработка. Козловка стала городом ровно сорок лет назад, в 1967 году, - важнейшая веха в ее биографии! Про деревню, принадлежавшую бывшему вятскому губернатору Желтухину, «где грузят много хлеба и построено много анбаров», мир узнал из радищевских «Записок путешествия из Сибири» - в 1797 году. Александр Николаевич останавливался здесь и отметил, что «простяков» (чуваш и черемис) обманывают; также зафиксировал цены на стерлядь. В XIX веке гремела Козловская ярмарка - одна из крупнейших в Поволжье. А с 1938 года Козловка индустриализовалась, стала гордо именоваться рабочим поселком, дослужилась до города - и вот на тебе, уводят столоначальников! Неудивительно, что город затосковал.
IV.
- Ну рыба-то где? - спрашивала я у Колумба. - Почему на Волге нельзя купить рыбы?
- Можно. Морскую…
Рыбзавод в Козловке есть, там перерабатывают привозные брикеты: скумбрию, ставриду. Правда, в магазинах встречаются лещ вяленый и лещ холодного копчения - эка невидаль, он и в Москве встречается. На городском рынке в ответ на вопрос о рыбе советуют постучаться в такой-то дом, там вроде ловили мужики с утра. Тема рыбы не раскрыта. Но промысловая апатия имеет корни скорее исторические: и в те экологически безупречные времена, когда в Волге водились осетры и стерлядь, их тоже не очень-то ловили. На рыбе специализировались живущие на другом берегу марийцы, заезжие нижегородцы, купцы арендовали места в здешних затонах, на ярмарке продавали до 150 пудов за раз. «О рыболовстве, как оно ни сподручно козловчанам, они не имеют, можно сказать, никакого представления», - писал этнограф В. К. Магницкий в 1877 году. Ловля не велась, по его мнению, «в силу неразвитости самих жителей», никаких способов ловли, кроме удочки и садка, не постигших. Так что нынешнее безрыбье - почтенная традиция, и сетовать здесь не на что.
Колумб - настоящая фамилия мэра, а зовут его Валентин Николаевич. В его кабинете - портреты двух президентов: Путина и Федорова. Не портреты маслом, но благородные цветные фотографии, в скромных рамках, «как живые». Под их теплым, лучистым прищуром и происходил наш разговор.
Валентин Николаевич рассказал, что вывод военкомата и прочих инстанций - не его инициатива, а общий по стране процесс укрупнения и централизации органов, который, несомненно, создает гражданам неудобства. Рассказал, что больше всего его волнуют низкие заработки горожан, в среднем те самые 4,5 тысячи. Что молодежь уезжает из города, причем не в Чебоксары - там ловить нечего, а в Казань, Москву и Петербург. Работает вахтовым методом, в основном на стройках. Что в рамках нацпроекта, однако, сносят ветхие дома и строят новые, делают прекрасные дороги. Что безработные отказываются от работы, потому что надо работать восемь часов, а не получать свое минимальное пособие.
- Весь бюджет города, со всеми дотациями, - четырнадцать миллионов. Что вы хотите? - грустно спрашивает мэр.
Но двести лет предыдущего экономического процветания Козловки - прямая заслуга Волги. Сейчас все идет к тому, что Волга снова может стать «маткой-Волгой», «градообразующим предприятием», на этот раз не торгово-транспортным, а туристическим; кажется, сам ландшафт уже настоялся в ожидании и орет: зови инвесторов, обустраивай курорт. И песок отличный, и вода прозрачная (промышленному упадку благодаря), горы дивные, виды открыточные, и мифология, и культурный слой - все готово.
- Мы, - сказал Колумб, - в первую очередь ставим на привлекательность нашего города.
И дальше - про планов громадье. Но у кого нет громадья? Президенты широко улыбаются со стены.
V.
Сравнительно неплохо в Козловке чувствуют себя бюджетники. Работники малого и среднего бизнеса им по-своему завидуют - и не только из-за зарплаты. Мы долго говорили с Владимиром Николаевичем Фоминым, главврачом районной больницы, -упоминавшаяся в начале статьи медсестра Гордеева несколько раз восторженно назвала его вторым Виноградовым (сам он с этим не согласен- говорит, Виноградов был аристократ духа и таких больше не будет). Хирург Фомин вместе с женой приехал сюда много лет по распределению, защитил диссертацию, стал заслуженным врачом республики, построил дом. И - пишет книги. Это цеховое краеведение, очерки истории районной медицины, жития врачей - захватывающее чтение, где встречаются разлученные возлюбленные, возвращаются репрессированные врачи, а в деревнях, куда не дошла еще лампочка Ильича, проводятся высококлассные операции.
Фомин отсюда никуда не уедет. Сейчас пошло новое оборудование, осенью появятся долгожданные офтальмолог и невролог (приманили жильем) - есть перспективы.
- Земский врач должен жить в своем доме, - сказал он, провожая меня. Дом действительно хорош.
Будут дома - будет и земская интеллигенция? Не знаю. Но пока, пока…
Соавтор многих книг Фомина - упоминавшийся журналист Данилов. Пишет стихи. Служил в ВДВ, а после дембеля работал в Тонгашевской сельской школе. И придумал там парашютный кружок.
Малокомплектная сельская школа - конечно, самое-самое место для парашютных прыжков. Крестьянских детей, ясное дело, ждут не дождутся самолеты с вертолетами. Однако все так и вышло: дети не только старые парашюты складывают, но и прыгают - в Чебоксарском аэроклубе, и могут даже посидеть за штурвалом самолета. Самое трудное - найти деньги, чтобы заказать автобус до Чебоксар, а с самолетами выходит как-то намного проще.
VI.
Кому же в Козловке жить хорошо?