Так, к примеру, кое-кто относит выложенные рядом с парочкой из Оберкасселя инструменты к культуре федермессер. Но это непринципиально: культура раньше считалась просто азильской, а азильская, в свою очередь, считалась позднемадленской. Главное, что мы видим, как стали множиться в Европе археологические культуры. А со временем развивались и преобразовывались – на радость археологам, которые получают возможности вносить свои имена на скрижали истории, объявляя новый рисунок на керамике свидетельством никем невиданной культуры. Имеется такой соблазн вписать своё имя в историю науки, признаем это. С другой стороны, вроде и полезно – потренировать студентам мозги на запоминании археологической номенклатуры, которая для их же преподавателей была в их время в три раза короче…
Но как бы то ни было, в рамках розыска следов моего прадедушки нам интересны следующие, которые были частично развитием, частично параллелью к предыдущим. Ничего, кстати, удивительного, хоть действительно частенько запутывает даже археологов, а уж в гражданских умах производит полный хаос. А дело всё в том, что даже переключение молодёжи с одной субкультуры на другую вовсе не отменяет концертов в филармонии для старшего поколения. А переход бандитов на «бэхи» в начале 90-х не ликвидировал «жигули» у пенсионеров.
Точно так же этот пресловутый федермессер одновременно и продолжает, и наследует, и отходит в сторону от мадлена. То же происходит с другими культурами. И потому есть смысл построить примерную линеечку-дерево этих культур во времени и в пространстве.
Мадленская культура процветает после окончания самой тяжёлой стадии оледенения и по время отступления ледника. По окончании ледникового периода она сменилась азильской, хотя и в различных её вариантах на севере Европы, в Северной Испании и на юго-западе Франции.
То есть азильская на деле – поздняя мадленская. И почему-то азильские орудия и искусство – более грубые. Искусство вообще уходит в абстрактные рисунки. Зато возрастает количество микролитов. То есть развитие пошло вширь, а не ввысь-вглубь. Технологии ушли в массы?
В принципе, наверное, так и было: после «бутылочного горлышка», получившегося из-за падения численности человеческих популяций во время оледенения, в улучшившихся условиях для жизни пошло бурное размножение. А массовое усвоение культурных ценностей ведёт обычно к их распространению – но и упрощению.
Как носителя азильских технологий определили обитателя Бишонского грота в Швейцарии (13 560–13 770 лет назад). В подтверждение «горской» версии бытования людей гаплогруппы I у этого, как его называют, «охотника на медведей» была обнаружена субгруппа I2a, а митохондриальная гаплогруппа – опять U5 в субкладе U5b1h. Относительно близкий сосед человека из Буркхардской пещеры и родственник по матери паре из Обекасселя.
Таким образом, мы видим вариации мадленской культуры в далеко не явной зависимости от географии и времени. Значит, не будем множить сущности (и далее так и будем поступать в этой работе), а просто примем как данность: разные виды мадлена существовали до 10 тысяч лет назад, когда постепенно из него и сквозь него начала прорастать культура совтер (Sauveterre).
Оговоримся, впрочем: где-то параллельно с позднемадленскими культурами существует с 11-го до 9-е (не включительно) тысячелетия назад на территории нынешней Польши, заходя в Прибалтику аж до Псковщины, интересная для наших будущих размышлений свидерская культура. Её образовали тундровые охотники – те самые, о которых шла уже речь, – то есть охотники на северного оленя. Они жили на временных стоянках на берегах рек, озёр, часто на дюнах. То есть рыбкой тоже не брезговали.
Свидерская культура синхронна культурам федермессер и аренсбургской. И исчезла примерно вместе с ними – очевидно, из-за разных климатических изменений первых периодов голоцена – пребореального и бореального. Появились люди – вообще, и свидерские, и параллельные им западные – здесь, на берегах тогдашнего Иольдиевого озера, которое в то время представляло собою нынешнее Балтийское море, в пребореальный период, сменивший поздний дриас, что лютовал 12 850–11 610 лет назад. Тогда прежняя, покрытая тундрой Европа подверглась практически мгновенному тепловому наступлению: в течение всего 20–40 лет температура повысилась на 6 градусов Цельсия[2]. И вообще эпоха была характерна резкими температурными всплесками, хотя в целом было холоднее нынешнего.