(I) Разговорные формы патронимов на ‑ыч/‑ич: Авде́ичев, Фомичёв, Кузьмичёв, Мака́рычев, Нау́мычев. Добавление окончания ‑ев к полной форме патронима на ‑ович/‑евич имеет место в исключительных случаях: Петро́вичев (см. с. 88).
(II) Патронимические фамилии на ‑ин: Буди́нов, Фоми́нов, Пе́тинов, для которых исходной была форма Бу́дин, Фоми́н, Пети́н. Многочисленные русские фамилии обычно существуют с двумя окончаниями ‑ов и ‑ин. В таких случаях ‑ов появилось, видимо, в результате распространения типа на ‑ов, например, Исто́мин / Исто́мов < исто́ма, Пичу́гин / Пичу́гов < пичу́га ‘маленькая птичка’, Раки́тин / Раки́тов < раки́та, Сиро́тин / Сиро́тов < сирота́, Соби́нин / Со́бинов < др.-русск. соби́на ‘собственность, имущество’, Суво́рин / Суво́ров < суво́ра ‘суровый’.
(III) Некоторые фамилии в форме прилагательных на ‑ский/‑ской, особенно у донских казаков, например, Донско́в, Людско́в, Зе́мсков; однако подавляющее большинство фамилий на ‑ский/‑ской противилось этой тенденции (см. также с. 107).
(IV) Значительное число украинских фамилий на ‑енко, форма которых поддавалась русификации, например, Хоме́нков < Хома́ (= Фома́), Иване́нков, Ковале́нков, Павле́нков (см. с. 206).
(V) Большое число иностранных фамилий, для которых (как и украинских фамилий на ‑енко) адаптация суффикса ‑ов/‑ев помогла вхождению в исконно русскую модель, например, Ле́рмонтов, Мухитди́нов, Сулака́дзев, Турге́нев.
Во всех упомянутых случаях прибавление ‑ов/‑ев соответствовало морфологическим моделям, поскольку базовые имена всегда оканчивались на согласный или ‑о/‑е. Однако были случаи, когда вместо ожидаемого суффикса ‑ин добавлялся ‑ов/‑ев. Эти случаи следующие:
(VI) Восточные имена на ‑а или ‑и давали фамилии типа Бадма́ев, Ходжа́ев, Али́ев, Бояджи́ев, Софи́ев{11}.
(VII) Некоторые искусственные фамилии представителей русского духовенства, образованные от имен на ‑а, например, Фиа́лков, Ли́теров, Па́льмов, Ро́зов (см. с. 170).
Преобладание суффикса ‑ов/‑ев по сравнению с ‑ин не должно вызывать удивления. Хотя фамилии на ‑ов/‑ев и ‑ин были морфологически равноправны, поскольку их образование определялось лишь строгими и определенными правилами словообразования, степень их жизнеспособности была неодинаковой. Притяжательные прилагательные на ‑ов/‑ев становились все менее и менее продуктивными, постепенно они были замещены или другим типом прилагательных, или родительным падежом имени. Таким образом, за очень немногими исключениями суффикс ‑ов/‑ев не имел никакой другой функции, кроме функции образования фамилий. Притяжательные прилагательные на ‑ин, напротив, все еще существуют для обозначения принадлежности как к родственникам (мамин, сестрин, дядин и т. д.), так и к кому-либо названному уменьшительным именем, производным от крестильного (Ко́лин, Са́шин, Со́нин, Та́нин и т. п.). Следовательно, суффикс ‑ов/‑ев стал более типичным и более специализированным окончанием фамилии, чем суффикс ‑ин.
Фамилии на ‑ов/‑ев составляют подавляющее большинство в русской ономастике. Девяносто из ста самых распространенных фамилий, зарегистрированных в адресной книге «Весь Петербург» на 1910 г., оканчивается на ‑ов/‑ев и только шесть на ‑ин. Согласно подсчетам, проведенным В. Ващенко на материале 18 885 фамилий словаря Мортона Бенсона (в котором каждая фамилия принимается только за одну единицу), фамилии на ‑ов/‑ев и ‑ин находятся в соотношении 58 : 29. Статистика, основанная на том же числе фамилий, не учитывающая частотность каждой, вероятно, могла бы дать соотношение где-то между 90 : 6 и 58 : 29, и оно, скорее, было бы ближе к первому, чем ко второму.