Дело сдвинулось с мертвой точки, когда за стилос – или за перо – взялись те самые народы, что жили неподалеку от венедов и успели с ними навоеваться вдоволь – ну и наторговаться, я думаю, тоже.
Готский историк Иордан в труде «О происхождении и деяниях гетов» пишет так: «В Скифии первыми с запада живет племя гепидов, окруженное великими и славными реками; на севере и северо-западе протекает Тизия; с юга эту же область отсекает сам великий Данубий (Дунай. – Л. П. ), а с востока – Флютавизий; стремительный и полный водоворотов, он, ярясь, катится в воды Истра (тоже Дунай. – Л. П. ). Между этими реками лежит Дакия, которую, наподобие короны, ограждают скалистые Альпы. У левого их склона, спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы (Вислы. А парой строчек позже путаник Иордан обзовет ее же уже Висклой. – Л. П. ), на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами.
(…)
Эти венеты, как мы уже рассказывали в начале нашего изложения… происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов. Хотя теперь, по грехам нашим, они свирепствуют повсеместно, но тогда все они подчинялись власти Германариха».
Вот так – получается, что готы, долго и крепко воевавшие с венетами-венедами, числили их прямой родней славян. И другие германцы, кстати, тоже. Конкретнее, это имя закрепилось у германцев за западными славянами, в особенности – за племенами южного берега Балтики, создателями той цивилизации, о которой я собираюсь Вам, читатель, рассказать.
Утверждают, что сами славяне никогда себя так не называли, и никто, кроме немцев их так не звал. И то, и другое неправда. Свою речь называли «венской», wenske, еще полабские венды из окрестностей Люнебурга, сохранившие свой язык до XVIII века, до эпохи составления словарей. И, что значительно интереснее, прибалтийские финны – то есть собственно финны-суоми и эстонцы – до сих пор называют русских соответственно venaja и vene или venelainen. Подобное единодушие между немцами и финскими племенами, до крестовых походов XII века почти не имевшими шанс пообщаться, вряд ли могло бы возникнуть, если бы сам народ – точнее, сами народы – юга Балтики не называли себя так.
Отмечу и еще одно обстоятельство. Очень интересно, в каком тоне Иордан, гот, представитель племени, никем и никогда не замеченного в пацифизме, отзывается о венетах и их сородичах: «по грехам нашим, они свирепствуют повсеместно». Впрочем, и Тацит высказывается о них в совершенно том же духе: «ради грабежа рыщут по лесам и горам, какие только не существуют между певкинами и феннами».
Первый век, между прочим. Что там Александр Федорович Гильфердинг толковал про «кроткий и миролюбивый характер»? Или злые германцы успели его так покорежить уже ко временам Тацита?
К сожалению, в археологических, лингвистических и исторических кругах сейчас стало модно отрицать любые свидетельства о славянах до VI века. Дескать, только в это время появились упоминания о славянах, а значит, до того никаких славян быть не могло. И венеды, таким образом, славянами быть не могут – так как нагло существовали задолго до ставшей сакральной даты.
Такой блестящий исследовательский метод применяется только к славянам. Никто не стесняется говорить об уграх, скажем, за века до того, как в десятом столетии о них впервые упомянули источники. Никого не смущает, что тевтоны и кимвры повстречались греческому мореплавателю Питфею задолго до того, как Юлий Цезарь впервые упомянул о германцах. Нет, такие строгие требования предъявляют к славянам – только и исключительно. Точно так же обстоят дела и с атрибутацией археологических культур, и с прочтением незнакомых имен… иной раз может показаться, что основной критерий такой научности «только бы не славяне!». Тюрки или балты, кельты или иранцы, скандинавы или финны, конечно. Но не славяне. Нельзя. Это относится не только к эпохе до VI века. Но к ней – в первую очередь.