По мере углубления кризиса феодализма и внедрения капиталистических устоев, сопровождавших наступление века Просвещения, влияние масонства на общество возрастало, хотя в нем появились противоположные течения вольнодумцев и мистиков, которые подчас переплетались в замысловатые узоры. Идеологи первого считали высшим принципом абстрактный Разум и естественное право, отвергая препоны догматизма и религиозного обскурантизма. А их соперники по-прежнему видели высшую ценность в Боге,, согласно трактовке протестантизма, в духе поисков прямого общения с ним людей без посредничества официальной церкви. Крупные философы, масоны Монтескьё, Воль тер, Кондорсе, Лессинг, Гердер, Фихте выдвигали на первый план обеспечение свободы, равенства и братства людей. Вдохновители другого течения Сен-Мартен, Киршбергер, Виллермоз и др. исхо дили из примата духовной субстанции над материальной, опоры на теософию (богоиознание) с учетом внутреннего опыта человека, его мистической интуиции вне церкви, благодаря чему можно, дескать, формировать обновленного человека. Ибо тог является ключом всего и окружающий мир познается лишь через него. Единственным светочем объявлялась мудрость первоначального дЕристианства, в которую и рекомендовалось глубоко вникать во избежание всяких модных изысков.
Мистики опирались на Орден розы и креста (розенкрейцеров), символизирующих вечность материи природы и духа. Его братства тщательно хранили сокровенные тайны мироздания, которые якобы вытекали из христианской набожности и прямого общения адептов с Провидением. Аде1ггы претендовали на понимание всего сущего благодаря занятиям алхимией, поискам философского камня для обретения вечной молодости, даже выведению в стеклянных колбах микроскопических людей-гомункулов. Легенды относят появление общества к раннему Средневековью, когда в бедной немецкой семье появился на свет в конце XIV в. дворянский отпрыск Христиан Розенкрейц. Повзрослев, он отправился на Восток, изучал там магию и оккультизм, по возвращении основал закрытую организацию. К его последователям Tie-редко причисляют выдающихся ученых Агриппу, Парацельса, Кампанеллу, философов Майера, Беме, Фладда. Относят туда и Общину моравских или чешских братьев, находившихся вначале на левом фланге гуситского освободительного движения. Оформилось розенкрейцерство в XVIII в. как автономная ветвь масонства, объединив лиц, занимающихся оккультными науками, т.с. герметикой, каббалой, астрологией, хиромантией, теургией. Орден имел десять степеней посвящения, высшей называлась Соломонова, ее обладатели-маги приравнивали себя к библейским пророкам. Во главе стоял высший маг, обрядность отличалась таинственностью, прием в члены был ограничен. Розенкрейцеры благополучно дожили до наших дней, их отделения официально зарегистрированы в нынешней России.
Противники масонства при усилении его воздействия на умы людские продолжали наращивать противодействие. Толкуя вкривь и вкось упомянутые выше панские буллы, они шли намного дальше, изображая «вольных каменщиков» ниспровергателями христианства и монархических престолов, хотя среди братьев были принцы королевских кровей, владегельные князья и высокие .прелаты. Достаточно сослаться на братьев французского Людовика XIV или прусского короля Фридриха II, которого немцы считают Великим. Мощный толчок обвинениям дала Великая французская революция, когда на пропагандистской авансцене прочно обосновался иезуит Баррюэль (1741—1820) с его версией о главенстве детей Вдовы в подготовке и осуществлении революционных потрясений, якобы финансируемых и еврейскими банкирами. В многотомных «Записках по истории якобинства», переведенных почти на все европейские языки, он попытался доказать реальность дьявольских козней в рамках ужасного заговора софистов (т.е. философов), масонов, близкого им Ордена иллюминатов (просветленных) и даже анархистов. Перемешав крупицы истины с монбланами беспардонной лжи, он твердил о сатанинских махинациях вражеских сил против законных властей Франции, якобы чтимых большинством населения.
Несмотря на то что домыслы убедительно опровергались учеными прошлого и настоящего, они до сих пор имеют широкое хождение среди публицистов черносотенного пошиба и даже отдельных наших ученых. Среди последних оказался доктор исторических наук А.В. Чудинов, ранее масонскими проблемами не занимавшийся, специалист по источниковедению Великобритании. По его словам, аббат Баррюэль при всем его полемическом запале и недостаточно обоснованных конечных выводах «действительно поднял ряд важных для понимания истоков Французской революции вопросов»5. Он усматривает это в сходстве масонских идей с радикальными принципами, в известных сторонах внутреннего демократизма функционирования лож, отчасти обрядности, наконец, фактах пребывания там революционных деятелей. Отмеченные моменты масоны не собирались скрывать и тем паче осуществлять на деле присущие им особенности. Например, как отмечалось выше, они подчеркивали свое верноподцан-ничество, приверженность христианству, не помышляя ни о каких заговорах. Недоумение вызывает и ссылка на «широкий круг источников» иезуита без соответствующего анализа и сопоставления. А ведь доказана тенденциозность их преобладающей части при относительной верности кое-каких деталей. После беглого пересказа массы иностранных научных работ Чудинов бросает их авторам незаслуженный упрек в некоей политической ангажированности, поскольку левые не выносят коллег правых взглядов, причем сводит всю совокупность их концепций к мнению о существовании или отсутствии доказательств масонского заговора. Кстати, среди любезных ему правых исследователей он обнаружил всего троих, остальные же, видимо, не заслуживают никакого внимания, с чем можно согласиться.
Но несущую конструкцию версии заговора неправомерно отрывать от системы «доказательств» аббата, которые, во-первых, демонстрируют его непрофессионализм при отсутствии способности критически осмысливать свои источники, и во-вторых, их случайный, разномастный и тенденциозный подбор. Именно тут й кроется корень проблемы, а по логике Баррюэля прогрессивные свершения в любых странах считаются сознательным порождением заговоров масонов, извечных противников правящих режимов, оставляя в стороне важные факторы стихийных возмущений народа, характерных и для Французской революции. Иными словами, делается все для оглупления и обмана населения при материальной подпитке и из церковной казны.
К тому же понятие «заговор» не является общепризнанным и нуждается в тщательном рассмотрении, начиная с содержания и выявления параметров. Ранее нами уже высказывачась своя точка зрения на сей предмет, которую позволим себе несколько расширить. Фактически под заговором надо понимать совокупность тайных планов внутренних участков в союзе с зарубежными покровителями для свержения определенных правительств или устранения неугодных кому-то властителей. Заговорщики чураются народа и готовят свои акции узким составом, редко фиксируя на бумаге намерения, которые можно приблизительно установить только по совокупности косвенных фактов, касающихся обсуждений задуманного, конкретных целей, назначения исполнителей и примерной даты выступления. Баррюэль с единомышленниками подобный анализ подменяют общими рассуждениями или всякими домыслами.