— Не знаю, не знаю! Уходи скорей, говорят тебе! Уходи!
Только что хотел было Ивашка бежать, как зашумело что-то, завыло.
— Поздно, поздно! — закричала девица — летит Вихрь, он увидит тебя! Иди сюда скорей!
Взяла да и спрятала Ивашку за большое зеркало. Сидит Ивашка, слушает да подглядывает.
Влетел в горницу Вихрь, ударился о́земь и превратился в молодца. Запрятался дальше Ивашка и слышит, говорит Вихрь:
— Наташка, что это у нас русским духом пахнет! Нет ли здесь кого?
— Что ты! — отвечает девица, — никого нет! Это ты летал везде, нанюхался, вот тебе и кажется.
Поговорил еще Вихрь с девицей и улетел.
Вылез Ивашка из-за зеркала, сказал спасибо девице, что спрятала его, и пошел дальше. Шел, шел, — скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, — видит, стоит серебряный дом, так и блестит, так и сияет на солнце. Вошел Ивашка в него. Сидит за прялкой девица еще лучше, еще краше той, что в медном доме была. Как увидела она его, вскочила, заохала, заахала:
— Как ты попал сюда, добрый молодец? Уходи скорей, коли жизнь дорога тебе: ведь сейчас прилетит злой Вихрь, он сожрет тебя! Уходи!
— А скажи мне, — говорит Ивашка, — знаешь ты, где моя мачеха?
— Знаю, знаю, после окажу! Приходи после, а теперь иди скорей!
Только что Ивашка хотел было бежать, как зашумело что-то, завыло.
— Поздно, поздно! — закричала девица: — летит Вихрь, он увидит тебя! Иди сюда скорей!
Взяла да и спрятала Ивашку за зеркало. Сидит Ивашка, слушает да подглядывает.
Влетел в горницу Вихрь, ударился о́земь и превратился в молодца. Слышит Ивашка, говорит Вихрь:
— Аленка, что это у нас будто русским духом пахнет! Нет ли здесь кого?
— Что ты! — отвечает девица, — никого нет! Это ты летал везде, нанюхался, вот тебе и кажется.
Поговорил еще Вихрь с девицей и улетел. Вылез Ивашка из-за зеркала, говорит девице:
— Ну, скажи теперь мне, где моя мачеха?
Отвечает ему красная девица:
— Слушай хорошенько, что я скажу тебе: иди ты против солнца, все иди, пока не увидишь золотой дом, а под окном сидит твоя мачеха. Только вот что, — в дом не входи: Вихрь сожрет тебя! Прилетит он и начнет тащить тебя в дом, — ты ударь его, но только раз: если ударишь другой, то опять оживет.
Поблагодарил Ивашка девицу и пошел дальше. Шел, шел, — скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, — видит, стоить золотой дом, так и горит, так и сияет на солнце, а под окном сидит его мачеха, подпершись белой ручкой. Только что подошел Ивашка к дому, как вдруг что-то зашумело, завыло; глядь, — прилетел Вихрь, ударился о́земь и превратился в молодца. Не успел он превратиться в молодца, бросился на него Ивашка и ударила, что было силы, кулаком между глаз.
Повалился Вихрь, лежит и не двигается. Вспомнил Ивашка наказ девицы и остерегся ударить второй раза… А мачеха видит все из окна. Как повалился Вихрь, вышла она из дома и протянула Ивашке свои белые руки.
Пошел Ивашка с мачехой обратно. Прошли они серебряный дом, подходят к медному. Выходит к ним навстречу девица. Сняла она платок с головы и махнула им, — глядь, золотой дом, и серебряный и медный, — все очутились в платочке. Завернула девица их и отдала Ивашке. Спустились Ивашка с мачехой по той же золотой лестнице с горы, — видят, братья стоят, дожидаются. Обрадовались братья, что вернулся Ивашка и с мачехой. Поздоровались, и пошли все вместе домой.
ІV
Лихо
Жил был на свете кузнец. Славный был кузнец, и жилось ему хорошо: за что ни возьмется, — дело так и кипит в руках; и всюду удача была этому кузнецу. Жил, жил этак кузнец, и надоело ему.
— Что это, — говорит, — не было мне никогда худо в жизни, не знаю я, что такое лихо. Пойду по белу свету искать это лихо.
Решил кузнец идти по белу свету, собрался и пошел.
Шел он один день, шел другой, — нет, все благополучно, не видит никакого лиха. Идет кузнец третий день, идет дремучим лесом; глядь, — стоит направо маленькая ветхая избушка, совсем почти развалилась, на бок подалась.
Дай-ка, думает кузнец, — зайду в эту избушку, посмотрю, что там такое.
Вошел кузнец в избушку, видит, — никого нет, лег на лавку да, утомясь от дороги, и заснул богатырским сном.
Уж сколько там времени спал кузнец, — не знаю, только просыпается, глядит он, — стоит перед ним одноглазая Баба-Яга. Посмотрел этак кузнец на нее и спрашивает:
— А что тебе, бабушка, нужно?
— А вот съесть тебя хочу! — говорит Яга.
Кузнецу не понравились эти слова.
— Что хочешь возьми, бабушка, только не трогай меня!
— Ну, ладно, прошамкала Яга, — выпущу тебя на белый свет, коли ты мне другой глаз сделаешь.