А где, когда, какой ИДЕАЛ бывал достигнут? Он до тех пор и идеал, пока мыслится в идеальной сфере. Построили - посыпалось.
Татьяна Глушкова права: я действительно промыслил схему, до некоторой степени идеальную, и свел все к простому утверждению - отрицанию. Для ясности. Для того, чтобы и самому утвердиться в некоторых константах. И ответить по возможности четко на вопрос, предложенный газетой "Завтра".
Вопрос-то поставлен какой? Что будет в России завтра: империя или республика?
Или - или?
Ну, тогда вот вам ответ, такой же категоричный, как и вопрос: если империя, то НЕ национальная, а если национальная, то... что угодно: республика, монархия, гибрид того и другого, но НЕ империя. "Даже без дефиса, а просто НЕ".
В принципе, то есть в итоге, в финале, в грубом упрощении, в "результате" - все империи распадались именно тогда, когда народы, их сплачивавшие, переставали считать себя "мировыми", "вселенскими", "всечеловеческими" и начинали ощущать себя отдельными, уникальными, национально неповторимыми и самодостаточными.
Когда не Турция оказалась фрагментом Оттоманской Порты, а наоборот, Порта оказалась фрагментом Турции. Когда британцы, сумевшие выстроить мировую империю аж на воде, не сумели побороть своей "островной" психологии и остались чистыми англичанами. Когда немцы, попытавшиеся стать наследниками римлян, принялись строить "Священную Римскую империю германской нации". Когда те же немцы стали вводить "новый порядок в Европе" ради господства той же нации. Когда Австрийскую империю склеивали с "Землями Венгерской короны", а продолжали быть немцами (и им отвечали: "мадьяры", "чехи", "словаки" и т. д.) - полувека не выдержал склеенный горшок - разлетелся.
Так что не взыщите: если национальная Россия,- то без всяких потуг на имперскую роль. Вот ради ясного ответа на этот вопрос я и сказал: чтобы остаться Российской Империей (Советским Союзом) надо было перестать быть русскими. Не перестали? Развалилась империя.
Не вхожу в вопрос о том, к лучшему это или к худшему. Речь о схеме распада.
Теперь эту схему попробуем наполнить конкретным содержанием.
Для начала уточним понятия. Вернее, осознаем их неуточняемость. То, что сейчас обозначается словом "русское" и имеет отчетливый национальный, этнический и даже племенной привкус, раньше так не мыслилось. "Русское" исторически - это "государственное", "державное". А этническими определениями были: "великороссы", "славяне", в некоторых случаях "московиты". Слова вообще подвижны на наших болотах. Сейчас все слова двинулись в сторону этничности: "русское" переместилось туда, где раньше было "славянское", а на место "русского" пришлось мобилизовать "российское". (На месте "народа" явился "этнос", но об этом ниже).
Когда я говорю: "перестать быть русскими", я, конечно, употребляю слово "русские" в современном смысле. По-старому "перестать быть русским" как раз было нельзя. Можно было: перестать быть "московитом" и стать "русским". Или, как выразилась бы Т. Глушкова вслед за К. Леонтьевым: возвыситься - от "великоросса" до "русского". Переселиться так сказать, с Кучкова Поля в Третий Рим.
Но что вообще такое: "перестать быть"? Всем переселиться разом? Один перестает, другой нет. Один брат переселяется в столицу, идет в государственную службу, становится дипломатом, служит державе на мировой арене, другой брат остается "в уезде", учительствует, третий крестьянствует. Опять-таки по схеме я ввел такое разделение: внутри имперского народа можно выделить элементы определенно имперские и элементы преимущественно этнические. По результату, по главной жизненной идее, по основной линии судьбы - человек может тяготеть туда или сюда.
Но никакая "линия" опять-таки не исчерпывает всего богатства жизни. Русские генералы Суворов, Багратион и Барклай - имперцы, именно потому, что они русские генералы. При этом Суворов может вести себя как "природный русак" (даром, что по дальним корням татарин), Багратион может помнить, что он Багратид, а Барклай - уточнять, что "он не немец, а шотландец". И ведь не путают, когда что поминать! Имперское и национальное начисто разведены по схеме, но никто не разрубит этого в конкретной жизни: душа человеческая сводит все в гармоничном (или - пусть! - негармоничном, драматичном) диалоге.
Я всю жизнь считаю себя русским. Это моя культура, моя судьба, мой выбор. В таком же социально-культурном смысле я всю жизнь был - советским. О чем не жалею и в чем не каюсь. Но это не мешало и не мешает мне всю жизнь помнить (и раскапывать) мои еврейские и казачьи корни, то есть быть и тем, и другим. И третьим: жаль, что моя донская родословная не заходит дальше пугачевских времен, а найдись там у меня что-то татарское, турецкое или персидское - и за это схватился бы с благодарностью. И искал бы, и любил бы - ни на мгновенье не "переставая" быть русским.
Тут - практическая диалектика. Таллинец, который строит локатор "союзного подчинения", локатор строит - как не-эстонец, а он же, отъехавший на хутор и читающий Таммсааре,- эстонец, чего тут копья ломать? Да простит мне уважаемая Татьяна Михайловна, если я вторгнусь в ее душевные окрестности, но она, блестящий русский критик и признанный русский поэт,не забывает, надеюсь, о своих украинских корнях, как бы Кравчук ни отделялся от Ельцина. И не должна забывать, и не забудет, пусть там хоть на уши встанут в Беловежской Пуще.
Еще одно важнейшее уточнение. Все-таки тут не восхождение от "хуторской" культуры к "мировой" и не возвышение человека от "нации" к "империи". Тут - пульсация. Употребляя образ Л. Н. Гумилева: затухающие или усиливающиеся колебания. Сосуществование, взаимоупор и взаимообогащение ценностей. Константин Леонтьев говорит о "переходе" от "племенной арифметики" к интегральному счислению? Но почему этот "переход" мыслится у него только в ОДНУ сторону? Я думаю, что это одновременный же переход души и к родным пенатам. Сам-то Леонтьев что-то на Афоне не задержался, в Оптину Пустынь вернулся умирать. В "хуторской" культуре не меньше ценностей, чем в "мировой": надо уметь брать. Я снял с полки том Гомера, раскрыл его и "перешел". Кто мне помешает? Гомера в спецхран запрут?