Выбрать главу

Горький Максим

Русские сказки

А.М.Горький

Русские сказки

I

Будучи некрасив и зная это, молодой человек сказал себе:

- Я умен. Сделаюсь мудрецом. У нас это - очень просто. И стал читать толстые сочинения - он был действительно не глуп, понимал, что наличие мудрости всего легче доказать цитатами из книг.

А прочитав столько мудрых книг, сколько нужно, чтобы стать близоруким, он гордо поднял нос, покрасневший от тяжести очков, и заявил всему существующему:

- Ну, нет, меня не обманешь! Я ведь вижу, что жизнь

- это ловушка, поставленная для меня природой!

- А - любовь? - спросил Дух жизни.

- Благодарю, я, слава богу, не поэт! Я не войду ради кусочка сыра в железную клетку неизбежных обязанностей! Но все-таки он был человек не особенно даровитый и потому решил взять должность профессора философии. Приходит к министру народного просвещения и говорит:

- Ваше высокопревосходительство, вот - я могу проповедовать, что жизнь бессмысленна и что внушениям природы не следует подчиняться!

Министр задумался: "Годится это или нет?"

Потом спросил:

- А велениям начальства надо подчиняться?

- Обязательно - надо! - сказал философ, почтительно склонив вытертую книгами голову. - Ибо страсти человечьи...

- Ну, то-то! Лезьте на кафедру. Жалованья - шестнадцать рублей. Только - если я предпишу принять к руководству даже и законы природы, смотрите без вольнодумства! Не потерплю! И, подумав, он меланхолически сказал:

- Мы живем в такое время, что ради интересов целостности государства, может быть, и законы природы придется признать не только существующими, но и полезными - отчасти!

"Чёрта с два! - мысленно воскликнул философ. - Дойдете вы до этого, как же..."

А вслух - ничего не сказал.

Вот он и устроился: еженедельно влезал на кафедру и по часу говорил разным кудрявым юношам:

- Милостивые государи! Человек ограничен извне, ограничен изнутри, природа ему враждебна, женщина - слепое орудие природы, и по всему этому жизнь наша совершенно бессмысленна!

Он привык думать так и часто, увлекаясь, говорил красиво, искренно; юные студентики восторженно хлопали ему, а он, довольный, ласково кивал им лысой головой, умиленно блестел его красненький носик, и всe шло очень хорошо.

Обеды в ресторанах были вредны ему, - как все пессимисты, он страдал несварением желудка, - поэтому он женился, двадцать девять лет обедал дома; между делом, незаметно для себя, произвел четверых детей, а после этого помер.

За гробом его почтительно и печально шли три дочери с молодыми мужьями и сын, поэт, влюбленный во всех красивых женщин мира. Студенты пели "Вечную память" - пели очень громко и весело, но - плохо; над могилой товарищи профессора говорили цветистые речи о том, как стройна была покойникова метафизика; всё было вполне прилично, торжественно и даже минутами трогательно.

- Вот и помер старикашка! - сказал один студент товарищам, когда расходились с кладбища.

- Пессимист он был, - отозвался другой.

А третий спросил:

- Ну? Разве?

- Пессимист и консерватор.

- Ишь, лысый! А я и не заметил...

Четвертый студент был человек бедный, он озабоченно осведомился:

- Позовут нас на поминки?

Да, их позвали.

Так как покойный профессор написал при жизни хорошие книги, в которых горячо и красиво доказывал бесцельность жизни, - книги покупались хорошо, и читали их с удовольствием - ведь что ни говорите, а человек любит красивое!

Семья была хорошо обеспечена - и пессимизм может обеспечить! - поминки были устроены богатые, бедный студент на редкость хорошо покушал и, когда шел домой, то думал, добродушно улыбаясь:

"Нет - и пессимизм полезен..."

II

А еще был такой случай.

Некто, считая себя поэтом, писал стихи, но - почему-то всё плохие, и это очень сердило его.

Вот однажды, идет он по улице и видит: валяется на дороге кнут извозчик потерял.

Осенило поэта вдохновение, и тотчас же в уме его сложился образ:

Как черный бич, в пыли дорожной

Лежит - раздавлен - труп змеи.

Над ним - рой мух гудит тревожно,

Вокруг - жуки и муравьи.

Белеют тонких ребер звенья

Сквозь прорванную чешую...

Змея! Ты мне напоминаешь

Любовь издохшую мою...

А кнут встал на конец кнутовища и говорит, качаясь:

- Ну, зачем врешь? Женатый человек, грамоту знаешь, а - врешь! Ведь не издыхала твоя любовь, жену ты и любишь и боишься ее...

Поэт рассердился:

- Это не твое дело!..

- И стихи скверные...

- А тебе и таких не выдумать! Только свистеть можешь, да и то не сам.

- А все-таки зачем врешь? Ведь не издыхала любовь-то?

- Мало ли чего не было, а нужно, чтоб было...

- Ой, побьет тебя жена! Отнеси-ка ты меня к ней...

- Как же, дожидайся!

- Ну, бог с тобой! - сказал кнут, свиваясь штопором, лег на дороге и задумался о людях, а поэт пошел в трактир, спросил бутылку пива и тоже стал размышлять, но - о себе.

"Хотя кнут и - дрянь, но стихи опять плоховаты, это верно! Странное дело! Один пишет всегда плохие стихи, а другому иной раз удаются хорошие до чего всe неправильно в этом мире! Дурацкий мир!"

Так он сидел, пил и, всё более углубляясь в познавание мира, пришел, наконец, к твердому решению: "Надо говорить правду: совершенно никуда не годится этот мир, и человеку в нем даже обидно жить!" Часа полтора думал он в этом направлении, а потом сочинил:

Пестрый бич наших страстных желаний

Гонит нас в кольца Смерти-Змеи,

Мы плутаем в глубоком тумане.

Aх - убьемте желанья свои!

Они в даль нас обманно манят,

Мы влачимся сквозь терн обид,

По пути - сердце скорби нам ранят,

А в конце его - каждый убит...

И прочее в этом духе - двадцать восемь строк.

- Вот это - ловко! - воскликнул поэт и пошел домой, очень довольный собою.