Лебедев признал безусловно подложным бланк свой на чистом листе вексельной бумаги, как и все другие без исключения.
Векселя Лебедева, о которых производится настоящее дело, 4 раза были подвергнуты через экспертов сличению с образцами несомненного почерка Лебедева и Макарова.
Эксперты нашли, что подписи Лебедева на векселях не имеют никакого сходства с его несомненными подписями, и что бланковая подпись Макарова на векселе Лебедева также не имеет сходства с его несомненным почерком. Только один эксперт, г. Верре, нашел, что нет никакого различия между несомненным почерком Макарова и заподозренным.
Таким образом, вышеизложенными обстоятельствами дела игуменья Митрофания уличается в подлоге векселей от имени купца Лебедева и бланковой надписи от имени купца Макарова.
По делу Солодовникова. 13 августа 1873 года потомственный почетный гражданин Василий Герасимович Солодовников в жалобе на имя прокурора Московского окружного суда заявил, что в управу благочиния и коммерческий суд за последнее время стали поступать к взысканию векселя покойного брата его, мануфактур-советника Михаила Солодовникова, выданные на имя серпуховского 2-й гильдии купца Алексея Платоновича Махалина, тогда как покойный никогда никаких дел с последним не имел, и поэтому просил о производстве следствия о подлоге означенных векселей со стороны Махалина.
Затем, в ноябре того же года, из Московской судебной палаты к прокурору суда поступило для производства следствия гражданское дело по иску, предъявленному к наследникам того же Солодовникова от имени начальницы Покровской общины сестер милосердия игуменьи Митрофании по расписке в 480 тысяч рублей с неустойкою в 100 тысяч рублей вследствие заявления ответчиками прямого обвинения игуменьи Митрофании в подлоге означенного документа.
По истребовании из управы благочиния, коммерческого суда и от частных лиц векселей Солодовникова на имя Махалина таковых собрано к делу 62 векселя, писанные от 18 и 22 октября 1870 г. в Москве, всего на сумму 303 тысячи рублей, причем при некоторых из этих векселей были представлены и удостоверения, выданные игуменьей Митрофанией на бланке и за печатью общины в том, что эти векселя действительно подписаны собственноручно покойным Солодовниковым и что игуменья в случае отказа со стороны наследников платить по этим векселям обязуется оные взять назад. Независимо от этих удостоверений 27 августа московским мещанином Башиловым представлено собственноручное удостоверение покойного Солодовникова к векселям, выданным на имя Махалина на 130 тысяч рублей.
Спрошенный в качестве обвиняемого серпуховской 2-й гильдии купец Махалин показал, что с покойным мануфактур-советником Солодовниковым он познакомился в 1869 г. через игуменью Митрофанию; сам лично он с Солодовникова никаких векселей не получал. С игуменьей Митрофанией он знаком давно и состоит арендатором мыльного завода, принадлежащего Серпуховскому Владычному монастырю. На предъявленных ему 62 векселях Махалин признал безоборотный бланк за свой и объяснил, что векселя эти; действительно подписаны покойным Солодовниковым, руку которого он будто бы хорошо знает, а кем писаны тексты этих векселей, ему неизвестно. Происхождение означенных векселей Махалин объяснил так: 7, 8 или 9 января 1871 года игуменья Митрофания призвала его к себе в Покровскую общину и, показав ему пачку векселей штук в 100, совершенно готовых, т. е. с текстами и подписями, велела поставить на них безоборотные бланки, что он тут же, не выходя из комнаты, и исполнил. При этом игуменья показывала ему несколько удостоверений, писанных рукою Солодовникова, а впоследствии говорила, что всех векселей у нее на сумму около 400 тысяч рублей. В продаже векселей Солодовникова, писанных на его имя, он не участвовал и ни одного векселя у него в руках не было. Раз только, в половине июля 1872 г., игуменья Митрофания позвала его в канцелярию Покровской общины и велела написать расписку на имя находившегося тут же московского мещанина Башилова в продаже ему векселей и получении денег. Он написал расписку под диктовку Башилова и хотел было начать считать деньги, которые последний вынул, но игуменья сказала не надо, а потому он встал и ушел; ни векселей, ни удостоверений Башилову он не передавал.
Между тем московский мещанин Башилов показал, что он купил векселей Солодовникова — 52 тысячи рублей у Махалина, а не у игуменьи Митрофании, которая при продаже их только присутствовала, но в переговоры не вмешивалась. Векселя он сторговал у Махалина по 75 коп. за рубль, но отдал только по 50 коп., а остальные обязался уплатить лишь по получении платежа по векселям с наследников Солодовникова.